Juan Román - 0840088001426705588 .. - .

с такими вещами как интеллект & красота - & из нее исчез весь драматизм.

Крайне интересное заявление. Во-первых, говоря, что он не ждал "устной информации",

Лавкрафт намекает (возможно, сам того не сознавая) на то, что мать определенно не стала

бы ему рассказать про "факты жизни" - по крайней мере, не в восемь лет, а, возможно, и

никогда. Возможно, даже его дед не стал бы этого делать. Заметим, что в таком возрасте

Лавкрафт уже настолько остро улавливал "чудные недомолвки & запинки в речи

взрослых", чтобы почувствовать, что от него что-то скрывают. Мы увидим, что, как

минимум, до восьми лет, а, возможно, и позднее, он был одиноким ребенком, проводившим

большую часть времени со взрослыми. А, поскольку он уже много читал (и читал тексты,

редко даваемые маленьким детям), он мог рано осознать и странные недомолвки в

некоторых книгах. Что же до заявления, что знание убило в нем интерес к сексу: именно

это впечатление Лавкрафт равным образом производил на друзей, корреспондентов и

даже на супругу. У него, похоже, не было никаких романтических увлечений в старших

классах и вообще до до 1918 г. (и даже оно, как мы увидим, сомнительно). Соне Грин

понадобилось три года, чтобы убедить Лавкрафта на ней жениться; инициатива исходила

от нее. Было много спекуляций на тему сексуальной жизни Лавкрафта, но я не считаю, что

для их подкрепления достаточно фактов - помимо свидетельств самого Лавкрафта и его

жены.

В любом случае первоначальное увлечение Лавкрафта химией и физиологией привело к

интересу к географии, геологии, астрономии, антропологии, психологии и иным наукам,

которые он станет изучать всю жизнь. Он так и останется любителем во всех отраслях

знания, пускай его увлеченность многими из них - особенно астрономией - была чрезмерна

для литератора. Но они заложат крепкий фундамент для его мировоззрения и обеспечат

научную подоплеку для его самых мощных произведений.

По словам Лавкрафта латынь он начал учить около 1898 г. Вот что он пишет: "Мой дед

еще раньше [т.е. до поступления в школу] преподал мне немало из латыни", - намек, что он

начал изучать ее самостоятельно еще до поступления в школу на Слейтер-авеню осенью

1898 г. Для мальчика, столь увлеченного античностью, было естественно взяться за

латынь, хотя заняться ею так рано - и, видимо, одолеть за несколько лет без чьей-то

систематической помощи - было необычно даже по тем временам, когда знать латыни

было обычнее, чем теперь.

Собрание латинских текстов Лавкрафта - почти все явно были позаимствованы из

библиотеки деда - полностью соотвествовало увлечению. В нем имелось большинство

основных поэтов (Гораций, Ювенал, Лукреций, Марциал, Овидий, Персий, Вергилий) и

прозаиков (Цезарь, Цицерон [избранные речи], Ливий [избранное], Непот, Саллюстий),

пускай зачастую и в виде упрощенных школьных текстов с подстрочным переводом -

техника, на которую современные сторонники классического образования взирают с

ужасом. Разумеется, имелся и широкий ассортимент переводов, включая ставшие

классикой: Вергилий Драйдена, Тацит Мерфи, Гораций Френсиса и тому подобное. У

Лавкрафта также была солидная коллекция справочной литературы по античной

литературе, истории и древностям.

Мы обнаружим, что поэзия Вергилия, Горация и Ювенала произвела глубокое

впечатление на Лавкрафта, а эпикурейская философия, воплощенная в Лукреции, оказала

основное влияние на его формирующееся мышление. Примечательным случаем античного

влияния на ранние работы Лавкрафта стало произведение, озаглавленное "Метаморфозы

Овидия".

Эта 116-строчная работа - буквальный пятистопный стихотворный перевод первых 88

строк "Метаморфоз" Овидия. Дата его сочинения, к сожалению, спорна. В списке работ,

приложенном к "Поэме об Улиссе" (1897) она помечена как "Готовится к публикации"; в

приложении к Poemata Minora, том II (1902) почему-то указана в списке "Прозаические

работы Г.Ф. Лавкрафта". Однако в обоих каталогах она оценена в 25 центов, почему я

пришел к выводу, что в каталог 1902 г. просто просто вкралась ошибка. Судя по

совпадению почерка в рукописи с другими ранними работами Лавкрафта, я склонен

датировать эту работу 1900-1902 г.

Первое, что замечаешь в этом переводе, - его явное и сильное отличие от перевода

Драйдена (переводчика первой книги "Метаморфоз" для "Овидия Гарта"). Вот латынь:

In nova fert animus mutates dicere formas