Juan Román - 0840088001426705588 .. - .

Эпплтона, как профессора химии из университета Брауна и "нашего друга". Эпплтон (1844-

1930) окончил Браун в 1863 г., после чего преподавал в нем вплоть до ухода на пенсию в

1914 г.

Прямым следствием "открытия" науки стал прилив литературной работы. 4 марта 1899 г.

Лавкрафт заводит "Научный бюллетень" ( the Scientific Gazette ). Первый выпуск - один

листок - дошел до наших дней, но сейчас почти нечитаем; в нем содержится забавное

сообщение: "Этим утром в Лаборатории Провиденса был большой взрыв. Во время

эксперимента взорвался калий, нанеся всем большой урон". Невероятно, но изначально

бюллетень был ежедневным , хотя "вскоре опустился до еженедельного". Больше ни один

из выпусков не сохранился вплоть до появления Нового Выпуска т.I, но.1 (12 мая 1902 г.),

но о нем - в следующей главе.

Лавкрафт также написал ряд работ по химии, сейчас тоже почти нечитаемых. Из

шеститомной серии с общим заголовком "Химия" (как заявлено в списке работ в Poemata

Minora, том II ) сохранились четыре текста: Химия (10?); Химия, магия & электричество

(5?), Химия III (5? [после перечеркнутых 25?, 20?, 19? и 10?]) и Химия VI (15? [25?

перечеркнуто]). В них описываются такие вещи как аргон, порох, углеродная батарея, газы,

кислоты, теллур, литий, взрывчатые вещества, "эксперименты" с ними (см. упомянутый

выше "взрыв") и тому подобное. Имеется также небольшая работа под заголовком

"Хороший анестетик" (5?). Судя по почерку все все эти работы можно датировать примерно

1899 г. Среди не сохранившихся работ (перечисленных в каталоге 1902 г.) были Обработка

железа (5?), Кислоты (5?), Взрывчатые вещества (5?) и Статическое электричество (10?).

Похоже, научные интересы Лавкрафта сразу породили некоторые практические

эксперименты, если следующая история - поведанная У. Полу Куку одним из соседей

Лавкрафтов, - относится к тому периоду. Среди дошедших до нас это один из самых

восхитительных и знаменитых анекдотов о Лавкрафте. Предоставим же слово самому

Куку:

Тот район [Провиденса, где жил Лавкрафт] тогда был незастроенными

полями, местами заболоченными, с немногочисленными домами. Как-то раз

эта соседка, миссис Уинслоу Черч, заметила, что кто-то поджег траву - огонь

выжег приличную площадь и подбирался к ее хозяйству. Она пошла

посмотреть и обнаружила мальчугана Лавкрафтов. Она выбранила его за то,

что он развел такой большой костер и поставил под угрозу чужую

собственность. Он ответил очень категорично: "Я не разжигал большой

костер. Я хотел устроить костер размером один фут на один фут". В таком

виде эта маленькая история дошла до меня. В ней нет особого смысла, помимо

того, что она указывает на страстную любовь к точности (оставшуюся, как

мы знаем, с ним и позднее), - но это история о Лавкрафте.

Анекдот не датирован, но "незастроенные поля" указывают на то, что он произошел, пока

Лавкрафт жил в доме 454 на Энджелл-стрит, так как в его ранние подростковые годы

район уже застраивался Уинслоу Черч, судя по адресным книгам Провиденса, все детство

Лавкрафта проживал в доме 292 по Вэйленд-авеню; это примерно в пяти кварталах от дома

454 на Энджелл-стрит.

Другим, довольно скверным открытием Лавкрафта стала анатомия - или, точнее, те ее

факты, что связаны с сексом. Вот что пишет он сам:

Что касается заслуженно прославленных "фактов жизни", я не стал ждать

устной информации, но до конца изучил эту тему в медицинском разделе

семейной библиотеке (куда имел доступ, хотя и не слишком распинался об

этой стороне своего чтения), когда мне было 8 лет от роду - с помощью

Анатомии Квейна (с подробными иллюстрациями & диаграммами),

Физиологии Данглисона, &c. &c. Все произошло из любопытства & недоумения

касательно чудных недомолвок & запинок в речи взрослых, & странных

необъясняемых намеков & ситуаций в обычной литературе. Результат был

полностью противоположен тому, чего бояться все родители, - вместо того,

чтобы вызвать у меня ненормальный & преждевременный интерес к сексу

(каковой могло породить неудовлетворенное любопытство), оно буквально

убило во мне интерес к этому предмету. Вся проблема свелась к прозаичному

механизму - механизму, который я, скорее, презирал или, самое меньшее,

считал не изумительным из-за его чисто животной природы & несвязанности