Unknown - 750c76f11b82488fab6d954fe331a3ae

Адамом в Евином чреве - ибо скорее всего, решил он, так оно и было. Бог зачал Адама, познав первого человека, и человеком была женщина. Да, ко многим ухищрениям пришлось прибежать творцу, чтобы распространить дезу о своей бесполости. Ладонин почувствовал себя голым, абсолютно голым.

- Насколько я понимаю, - не унималась Майя, - главное для тебя - образы и настроения. И, может быть, слова. Все остальное - суета и мусор. Ты не хотел от НИХ ни славы, ни уважения. Но каждый свой день проводил на помойке. Зачем ты предавал себя?

- Прости. Я продаюсь, потому что у меня нет денег. Я пишу о себе, чтобы не сводило скулы, но это сводит с ума. Прости. Я лепил из мусора формы.

Я хотел быть понятным.

- Они все поняли по-своему. Они не поняли ничего.

Ладонин замолчал, не успев придумать себе оправдание. Ему нечем было возразить.

- Не нужно было разговаривать с людьми, - заключила Майя. - Нужно было разговаривать с Богом.

Ладонин откинулся на спину.

- А что я могу сказать Ему? Он родил меня и Он убьет меня. А в остальном я хотел бы, чтобы Он обо мне не беспокоился.

- Трудная жизнь.

- Но это лучше, чем легкая смерть. По крайней мере, почувствуешь себя живым. Знаешь, я так много мечтал об этой стране в детстве, читая Пушкина, что омертвел едва столкнувшись с действительностью. Я долго был призраком. Я призрак, может быть, и сейчас.

Однажды в Астронете я наткнулся на один случай, произошедший с двумя несчастными - казалось, они могли дать ответ на все мои больные вопросы. В день, когда началась эта история, cтудент третьего курса Андрей Цырчуковский, более известный под именем Цыряк, сидел на железной кровати и без удовольствия жевал Orbit. Квартира, которую он снял на пару со своим приятелем Батоном, бесстрастно внимала нежаркому свету дня. Батон укатил в четверг к себе в Краснопопийск, чтобы привезти оставшиеся вещи. Учебный год только начался. Батон так поторопился ухватить жилплощадь, что прибыл в Закутск в августе и почти налегке. Он должен вернуться сегодня, в субботу. Цыряк с нетерпением ждал Батона.

Для приятеля у Цыряка было пренеприятнейшее известие.

В это золотистое сентябрьское утро Цыряк проснулся в ужасном настроении. Еще позавчера жизнь была легка и удивительна. В четверг он договорился с Батоном отправиться с сексвизитом к знакомым дамам, ибо девочки морально созрели. Утро пятницы сразило его, едва он вознамерился справить малую нужду. Все летело к чертовой матери и, видимо, надолго. Батон возник внезапно. Находясь в глубокой подавленности, Цыряк прослушал, как тот отпер дверь и по-кошачьи пробрался в комнату.

- Ррррота подъем!! - заорал Батон.

Цыряк вздрогнул и поморщился.

- Мсье уже бодрствует? - свежим баритоном осведомился прибывший. - А вот меня до полудня беспокоить не рекомендую. Не забудьте на будущее, плиз.

И едва Цыряк собрался с мыслями, как Батон скрылся в совмещенном санузле.

***

Он вступил в гостиную и произнес со спокойной глубиной философа:

- Странная штука - невинность. Вот сидишь, никого не трогаешь, а какая-то гадина к тебе подбирается. У тебя нет такого ощущения?

Цыряку стало еще хуже. Собравшись наконец с мыслями, он тихо произнес:

- Не ори, баклан-философ… Слышь, Батон. А ведь мы залетели.

- И кого ждем? Девочку? - весело поинтересовался

Батон.

- Похоже на сифон.

По плохо выбритому лицу Батона промелькнула заинтересованность.

- И кто ж тому виной? И почему “мы”?

- Ты что, забыл, как мы на майские имели Ирочку?! - почти с отчаянием выкрикнул Цыряк.

- O-la-la… La belle dame dans merci. Суровое дитя налаженного быта. Ирочка-монстр, как ее папа, судя по откликам на могильных плитах. Чего о ней беспокоиться? Лучше скажи, от кого ТЫ поймал.

- Спроси чего-нибудь попроще… Весь апрель был сумасшедший какой-то. Наташка? Ленка? Светик? Да фиг их разберет!

- Тяжела и неказиста жизнь гетерсексуалиста.

Теперича придется или ампутировать, или все-таки лечить. Современная наука, вопреки мнению общественности, склоняется к первому. Вы предпочитаете пенициллин или что позаграничней?

Предупреждаю: я - патриот. Только пенициллин! Глас кармана моего взывает к сдержанности.

- Слышь, Батон… А если она узнает?

- Нет, вы только посмотрите на этого героя сексуальной революции! Ты должен грудью броситься на амбразуру, или чем другим, не менее отважным. Ты должен прийти к Ирочке и бесстрашно покаяться!

“Мадемуазель! Я обвенерил Вас от щедрости душевной!

Поедемте-ка, душка, в номера! Кутить пенициллином.”