Unknown - converted_file_82a98b44

- Где Верхний Храм?

- Я не скажу. – Прохрипел полузадушенный страж.

- Твою мать, – чертыхнулся Охотник, – у меня нет ни времени, ни желания разводить сантименты! Где Храм?!

- Я не скажу. – Повторил страж.

- Нож! – Бросил Охотник Псам. Одной рукой он продолжал душить бедолагу-храмовника, а другую вытянул вниз ладонью вверх.

Он настолько привык к тому, что Псы его понимают, что ничуть не удивился, когда в подставленную ладонь легла рифлёная рукоять. Одним ударом он сшиб со стража шлем, после чего воткнул лезвие в мягкие ткани под левым глазом служаки. Когда лезвие упёрлось в кость скулы, Охотник пару раз провернул его туда-обратно. Страж заголосил благим матом, несмотря на сдавленное горло.

- Я тебя сейчас изувечу так, что никакая Святая не спасёт. – Пообещал Охотник храмовнику. – Где Храм?!!

- Двенадцать этажей вверх по этой лестнице, потом по прорубленному в снегу и льду коридору пятьдесят метров до соседнего здания. Оттуда сразу направо, потом налево. Там ещё лестница. По ней ещё пятнадцать этажей на самый верх до бывшего пентхауза, где сейчас Храм.

Охотник вытащил нож из раны, после чего пообещал:

- Если ты солгал – я вернусь.

- Я не солгал. – Ответил страж. – Но ты не вернёшься. Тебя убьют по дороге. Нас слишком много.

- Заткнись. – Сказал на это Охотник и хорошенько врезал храмовнику под челюсть. Тот упал на пол и остался без движения.

А Охотник и Псы побежали дальше. “Подумать только, – размышлял он на бегу, – а я ведь сделал этому гаду одолжение. Теперь к нему наверняка придёт Святая...”

Охрану средних уровней, которую на них везде представляли пары храмовников, Охотник и Псы сметали без каких-либо проблем. Ситуация облегчалась ещё и тем, что некоторые, завидев несущихся на них Охотника с перекошенным яростью лицом и двух Псов Войны, с выпущенными на всю длину когтями, просто разбегались. Но те, кто разбегались, тут же поднимали тревогу и к ним со всех сторон спешило подкрепление. Оставалось уповать только на скорость. И вроде как получалось. Топот многочисленных ног позади не затихал, но и не нарастал.

Заминка возникла только возле того самого перехода до соседнего здания, вырубленного в снегу, про который упоминал допрошенный с пристрастием страж. Вход в переход охранял сразу десяток храмовников. Мало того, храмовников с тугими, усиленными луками, которыми они и не преминули воспользоваться.

Вспороли воздух тяжёлые охотничьи стрелы с крупными стальными наконечниками, что запросто пробивают навылет даже толстенный хитиновый панцирь, но... но Охотника и Псов уже не было там, куда они ударили. А второго выстрела стража сделать не успела и схватилась за ножи.

Однако к бою изготовились только восемь. Двое побежали по переходу на другую сторону. Их намерения не вызывали никаких сомнений.

- Поллукс! – Крикнул Охотник, прежде чем они с Немезидой обрушились на загородивших дорогу.

Поллукс всё понял и, проскользнув между дерущимися, помчался за убегающими. Он настиг их буквально в три прыжка. Засвистел костяной наконечник на хвосте, замелькали когти, залязгали челюсти. Справившийся за несколько мгновений со своей работой Пёс развернулся и помчался на помощь своей “стае”, а стражи остались неподвижно лежать в коридоре. И его помощь оказалась очень кстати.

Несмотря на то, что Охотник бился уже двумя ножами, а звериная ярость Немезиды не знала границ, их всё-таки понемногу теснили. И, что самое неприятное, топот ног с лестницы становился всё громче и громче. Ещё немного – и им ударят в спину. Поллукс же помог переломить ход сражения, ударив в спину противнику. Плотный строй храмовников распался, а скоро и вовсе перестал существовать. Ещё бы не крики умирающих и раненых... Охотник имел основания опасаться, что их вопли будут услышаны на другой стороне перехода.

Так и получилось. Как только они выскочили на другой его стороне, тут же их встретили стрелы. Охотник успел слегка податься в сторону, но недостаточно быстро. Одна из стрел насквозь просадила плечо, а другая оставила глубокую царапину на боку. Краем глаза он увидел, что Псам тоже досталось, но не фатально, а в следующее мгновение началась очередная драка.

Торчащая в плече стрела мешала, но боли он, слава богу, не чувствовал. Он знал, что она придёт позже, но пока он был целиком поглощён горячкой боя. А сама простреленная рука вполне сохранила функциональность. Да даже если бы и не сохранила – выбора у него всё равно не наблюдалось, только драться.