Елена Кисель - Аид. Любимец судьбы

малость приустал с этими тельхинами… потом то до се…

да и тебя дожидался – обговорить.

Ясно. Опять, значит, по нереидам бегал, кровь раз-

гонял. В зале царили тишина и смятение. И цветы.

Омерзительные, разных окрасок, крупные, с кулак, свиса-

ющие со стен, покрывающие пол, отчего он казался отвра-

тительно мягким, перевитые игривой зеленью – этот исто-

чающий нежно-убийственное благоухание ковер странно

сочетался с общими настроениями.

Нимфы тряслись, как в лихорадке, пытаясь при-

крыться стеблями растений, которые были сорваны здесь

же. Из углов слышался дробный стук копытцев сатиров

– донельзя жалобный. Несколько молодых титанов и тита-

нид старались держаться ближе к стенам пещеры, хариты

и музы меняли томные позы ужаса – одна лучше другой –

Деметра замерла в неподвижности, не соображая, что стоит

слишком близко к центру зала. Божества мелких речушек,

озер и гор позамирали, словно птички, увидевшие змею с

разинутой пастью.

Посреди зала восседал Зевс и подчеркнуто страдал,

обхватив голову руками. Глаза у Кроноборца были мутны-

ми и осмысленными лишь наполовину. Ноги раскинуты.

На лице – странно смущенное выражение: будто ждет от

окружающих каких-то деяний – то ли порицания, то ли

сочувствия – и теперь не понимает, почему нет ни того, ни

другого.

– Пойдешь? – уточнил Посейдон.

– Народу много. Убрал бы ты их.

Посейдон только зафыркал с особой жизнерадост-

ностью и остался позади. Я двинулся к Зевсу, слыша исту-

пленный шепот Жеребца на ушко какой-то наяде: «Ну, все.

88

Аид вернулся, они ж тут ползала вдвоем пережрут!» Писк

наяды показал, что Посейдона все же кто-то еще воспри-

нимает всерьез.

Или меня.

«Аид… суровый… угрюмый… вернулся… ой, ма-

мочки… сам, что ли… Аид…» – стремительно растекалось

по мегарону с каждым моим шагом, но движения к двери

пока не было заметно. Немногие здесь могли похвастать,

что виделись лицом к лицу с мрачным братцем Кроноборца,

умеющим (и это я тоже слышал) вытягивать душу своим

пронзительным взглядом.

Зевс с мутным ожиданием в глазах наблюдал, как я

двигаюсь к низкому столику, где стояли вода, молоко, вино, нектар и амброзия.

– Радуйся, брат, – слова сопровождала неуместно

громкая отрыжка. Публика шарахнулась.

Я налил в кубок воды и вернулся к трону. Подошел

вплотную: брат еще никем не правит, а я никогда не разби-

рался в церемониях.

Протянул кубок ему.

– Запей.

В зале исчезли даже испуганные шепотки: вот сейчас

кровожадный брат светлого Зевса выкинет нечто крайне

ужасное.

– А то еще не в то горло пойдет или пучить будет, –

продолжил я.

Зевс, глядя прямо перед собой, осушил чашу.

– Осуждаешь.

Я неторопливо отправился к тому же столику. Не ме-

нее шестидесяти пар глаз с нарастающим ужасом следили за

каждым моим шагом.

– Одобряю. Туда ей и дорога.

Зевс прикрыл рот, сдерживая икоту. На этот раз я на чет-

верть наполнил чашу вином, разбавив водой. Вернулся к трону, 89

по пути коротко взглянув в зал: Посейдон хорошо знал свое

дело, лишняя публика покидала помещение бегом. Сунул чашу

в руку нашему предводителю. Тот отхлебнул и перекосился.

– Напрягись и перевари, – посоветовал я. – А то зна-

ешь, что бывает, когда глотают живых.

– Не знаю, – буркнул младший. – По этому делу у нас

ты с Посейдоном. И Гестия. И Деметра, уй… Деметра…

Деметра, зал не покинувшая, почему-то зарделась.

Произраставшие у трона розы зашевелились и запахли еще

более одуряюще.

Вернулся Посейдон, радостный до кончиков волос.

– Сбежали от расправы, – сказал он. – На Деметру

видел, как смотрели? Как в последний раз. Ну, брат, так ты

скоро Крона затмишь…

Он немного подумал и добавил:

– Аиду уже и затмевать некого.

Зевс сжал виски и тихо застонал сквозь зубы.

– Понимаю, – сказал я. – Тяжелая пища.

– Ничего… не понимаешь… Я же ее съел. Жену.

– Это как раз все поняли, – робко вставила Деметра.

– Да я не хотел! Предсказание это… – мотнул головой, словно отгоняя муху. – Мойры предсказали, Фемида вот под-

твердит, было при ней… что Метида родит сына, который…

Гестия подбежала к нему с чашей нектара, и несколько

секунд мы просто следили за тем, как он пьет. Сын, который

свергнет отца. Предсказание. Из вечности в вечность, из

года в год… что это? Проклятие всех, кто порожден Ураном-