Елена Кисель - Аид. Любимец судьбы

личественно, это – быть над всеми, быть первым. Впрочем,

ты и так первый… но ты бы хорошо правил, гораздо лучше

своего отца…

В небесах мелькнула легкая тень Гипноса, деловито

помешивающего отвар в чашке. Вид у снотворца был озабо-

ченный: наверное, никто не собирается спать праздничны-

ми ночами.

В мою сторону он не взглянул. Правильно. Я не усну

нынче.– Даже если то, третье… я пойду с тобой. В воду, на

небо или под землю.

439

Из Тартара доносятся то ли стоны, то ли рыдания об-

реченных, а может, проклятия – грозное «Рано или поздно», сказанное напоследок. Я не могу слышать этого – но слышу.

Или, может, это сюда долетают праздничные песни нереид.

– Спеть тебе?

– Спой.

– Подожди, я только принесу гребень и отвар из трав.

Буду расчесывать тебе волосы и петь о том, как Крона побе-

дил невидимка.

Дернулись губы, сам не понял: улыбка? гримаса? Левка

опять залилась смехом, зашла в море по пояс и нырнула: спе-

шила в подземный грот за гребнем, украшенный ракушками.

Я сел, повел плечами, стряхивая с них влажный песок…

– Тревожишься, Аид-невидимка? – неверным эхом

долетело из-за спины. – Из-за того, что случится завтра?

– Из-за того, что было вчера, – сказал я. – Рано или

поздно…

Рано или поздно, а они выйдут оттуда, найдут способ

пройти мимо Гекатонхейров, в каком-то ином качестве – но

найдут. Потому что будут искать его с неутолимой жаждой

мести, исследуя каждую щелочку своей темницы, напря-

женно размышляя в вечной тьме – тьма вообще способству-

ет размышлениям.

Она, кажется, меня слышала.

– Там будут не только Гекатонхейры. Не сбрасывай со

счетов Владыку подземного мира.

Да уж. Веселенький выпадет кому-то из нас жребий на

следующую вечность. Щит от Тартара для внешнего мира.

«Не слуш-ш-ай… не слу-ш-ш-ш-шай», – просило

море. – Этот жребий , – сказали за спиной, – гораздо важнее, чем он кажется – насколько бы ни был он важен. Он решает

многое, если не все .

440

Три жребия, поправил я мысленно. Для каждого из

нас пока – три возможных жребия и три пути.

– Какой из них – мой?

– Какой ты хочешь взять?

– Тебе знать лучше. Ты – Ананка.

– И ты примешь то, что я скажу тебе?

– Я помню твои слова. О том, что с тобой не нужно

бороться. Только принимать.

Она замолчала. Вздыхало море, и наконец начали до-

летать с соленым ветерком песни нереид: сегодня это было

не обычное протяжное пение, а ликующий хор.

– Это хороший ответ, Аид-невидимка. Знаешь, иногда

я делаю подарки. Хочу подарить тебе кое-что к завтрашней

церемонии.

Руки коснулись прохладные пальцы – на миг сжалось

сердце. Легким звенящим зудом отозвалась правая ладонь.

– Это шанс. Завтра ты сможешь взять тот жребий,

который захочешь. Помнишь, я говорила тебе? Попроси

меня – и стану, какой пожелаешь. Определи сам, какая я с

лица. Возьми.

Море плеснуло удивленно и заиграло красками

неистовей. Небо ласкалось к нему бархатом ночи и ясным

светом звезд.

Далеко под ногами смолкали, ложно смирялись в

бездне низвергнутые в Тартар титаны.

Я сидел на песке, глядя на волны, облизывающие

ноги, и сжимая в горсти воздух – а может, дар, который не

всегда дается даже богам: решать за самого себя.

Верно, я пропустил тот момент, когда волна вынесла

на берег рядом со мной Левку. Очнулся от прикосновения

морского гребня к волосам.

– Как мрак Эреба, – я вздрогнул от этого сравнения, и

она, ойкнув, убрала гребень. – Прости, я буду нежнее. Нет, не

буду петь о победителях, спою о том, как звезды смотрятся

441

в море. Знаешь, ты сегодня очень красивый. Только печаль-

ный, как ночные цветы, – это усталость, да?

– Нет, – разлепил я губы. – Это у меня характер скверный.

Смех расцветил ночь серебром, и Левка прижалась к

моим губам.

В самом деле – скверный. У всех победа – у меня

морда мрачная. У всех – отца свергли, а у меня – «Рано или

поздно». Они там сейчас пируют и в сотый раз подвигами

хвастают – а я тут воздух в горсти сжимаю.

Время идет как должно. Этого уже не отдалить – зав-

тра, завтра…

«Решшшится… реш-ш-ш-ш-шится», – все сильнее

накатывали волны.

Нет, – поправил я, осторожно сжимая в горсти неви-

димый и неосязаемый, но драгоценный шанс. Не решится.

Решу.

* * *

Братья явились ко жребию хмурыми. Сперва я связал