Елена Кисель - Аид. Любимец судьбы

Одноглазые кузнецы развеселились и пуще залязга-

ли молотами.

– Молний-то надо, – говорил Бронт, ворочая клещами оче-

редное оружие для Зевса. – Молниями… с высоты… эх, хорошо!

Я промокнул лоб запыленным хламисом и вышел из

красного полумрака.

Я не сказал одного: у нас тоже не было шанса.

Гелиос наконец уступил Нюкте, но Луна светила ярко,

и одна за другой вырывались из-за стен дворца молнии,

озаряя все вокруг. Зевс держался стойко, оттягивая уже не-

избежное, давно принятое решение – а может, просто давая

нам передышку перед тем, что будет…

Будет. Будет?

Сердце не ответило – устало за время отступле-

ния, которое мы прикрывали втроем: молния, трезубец и

406

колесница. Сердцу было пусто, несмотря на то что вокруг

была долгожданная тьма. Сердце замерло, потому что зна-

ло: отдыха больше не будет.

Выдернуть меч из груды оружия, подхватить щит – и

на стены, где выбивается из сил Посейдон, где Афина, Арес

и Прометей скидывают раз за разом вниз жадные черные

рати штурмующих, где…

– Они громоздят Оссу на Пелион! !

Ты что, подслушивала меня, Ананка? А потом шепну-

ла это кому-то из отцовского войска?!

Неужели ты решила быть для нас – такой?

Две горы закачались – одна на другой, под одобри-

тельный рев титанов и великанов, поднявших эту тяжесть.

Крепость, воздвигшаяся в опасной близости от нашей – и

по склонам новоявленной горы снизу вверх уже ползет пле-

сенью Кроново войско. Заполняет собой трещины, стелется

по хребтам, скалясь в нашу сторону, только вот что-то мед-

ленно продвигается…

Посейдон – голова перемотана легкомысленным ку-

ском зеленого с золотом пеплоса – замер рядом, стискивая

трезубец.

– Чего они ждут-то? – выплюнул негромко.

Не ждут. Опасаются.

– Молний, – шепнул я.

А под покрывалом Нюкты царила странная тишь, и

молний не было. Они лежали грудой в кузнице Циклопов.

Они лежали там, откуда еще час назад ими разил наступав-

ших младший сын Крона.

Они лежали, вместо того, чтобы озарять небо – и

бархат измученной долгим ожиданием ночи разбавлялся

только светом луны да звезд…

Черная громоздкая масса – наша Ананка – ползла на

нас безмолвно и недоумевая. Конечности двигались вяло,

словно уже осознавая истину, пришедшую к нам.

407

Они ползли, чтобы покончить с нами, а мы за стена-

ми готовили потрепанные войска. К наступательному бою.

Всем все было ясно.

Тишину нарушил только наивный вопрос Афродиты:

– А он там с этой Кампе… справится?

И горький смех в ответ, будто смеялась сама гора

Олимп, а может, стены нашей временной крепости.

Ближе. Скрежещут камни, качаются во мраке две

горы – одна на другой, каменное крошево пачкает облака.

Ближе. Видны огненные отсветы, перебегающие

по чешуйчатым спинам. Заросшие грубой шерстью лица.

Оскалы – то ли торжествующие, то ли неуверенные.

Ближе. Во рту – словно раскаленная медь, вся моя

сущность медленно перетекает в меч, которому не суждено

опуститься в ножны еще очень долго.

Ближе. Наконец-то очнулось сердце – бухнуло лени-

во и мерно в груди, отозвалось стоном в висках, вибрацией

– под ногами, далеким гулом – из глубин…

Ближе…

Земля раскололась внезапно и страшно – с визгом

разрываемых недр, с сотрясением от мощи, которая проры-

валась из них. Косматая туча – нет, две! три! – вырвались на

свободу из плена, из пропасти. Рев Гекантохейров заставил

посыпаться осаждавших вспять, мы открыли ворота – и

шагнули в новый бой, в воздух, напоенный необузданной

мощью.

Они теснили нас девять дней – чтобы загнать на

Олимп.

Мы отбросили их к Офрису за сутки.

Это был не бой – иступленная, сумасшедшая гонка.

Войско титанов дрогнуло сразу, как появились Сторукие,

рвануло на перегруппировку, надеясь отступить, перестро-

иться… куда! Поздно.

Это – крайнее средство. Это – край… край.

408

Вкатывали на гору камень. С мукой, пыхтя и обли-

ваясь потом. А проклятый валун возьми да и вывернись из

рук – подтолкнула его Ананка-Судьба, покатился вспять,

увлекая за собой камешки помельче, прорезая со свистом

воздух – вниз, к подножию, вниз!

К Офрису! Через то, что осталось от плодородной

Фессалии – через сожженную, пропитанную кровью и

потом скалистую пустошь, через пересохшие русла рек,

выводки драконов, чудовищные цветы, выросшие на крови