Unknown - 3

Мориан сказал: «Ничего страшного, Браде. Все в порядке. Сильон прекрасно справляется. Сердце Мелиссы прогремело. Ее руки дрожали, ее рот был сухим. Мориан сказала: «Она в безопасности, счастлива и заботилась, Браде. Любимый. Твоя ситцевая кошка очень любима. Она почувствовала боль. Она не могла перестать трястись. «У меня есть пакет, Браде. Это два рисунка Алисы из двери сада. Есть письмо. - Прочитайте, - напряженно сказал он, наблюдая за Мелиссой.

«Давайте посмотрим, они … они нашли рисунки, проходя через архивы. Именно от директора Элис увидел этот день. Он говорит … он думал, что все они были возвращены, - попытался позвонить вам, угадайте, что ваш телефон не внесен в список, - извините за неудобства. Вот и все, ничего особенного, просто возвращаю чертежи.

Мелисса вошла в ванную, вымыла лицо холодной водой и осталась там, пока не успокоилась. Когда она вышла, он снова рисовал, поел бутерброд с мутной рукой. Лоток сидел рядом с кроватью; она налила себе чай. Он едва взглянул на нее. Она ела и пила чай, но не могла успокоиться. Наконец она вышла в магазин и стала ходить по деревне, пока сумерки не подумали о Мориане, о том, что она знала, о чем знал Олив. Зная, что Брэден узнает в конце концов, и когда он узнает, ее жизнь закончится. Больше ей ничего не оставалось.

Она проспала эту ночь после того, как Брейден спал. Около полуночи она встала и беспокойно стояла у окна, затем натягивала шорты и рубашку и выходила.

Деревня была темной, за облаками скрывалась луна. Она подошла к пляжу, но не вышла на песок. Она последовала за ним через запутанные кусты и высокую траву, навязчиво двигаясь к темным теням. Вскоре она опустилась на колени, ползала на кулаках и на коленях, и она перешла на кошку. У нее не было другого выбора, кроме как изменить.

Сияние шагало и ранилось среди кустов, чувствуя себя больным. Ее пальто было согнуто, и она не хотела ухаживать за собой. Однажды она вышла из кустов, чтобы посмотреть в сторону моря, и когда острая боль охватила ее, она присела. Ударное море звучало как гигантское сердцебиение. Когда боль ушла, она вернулась под кусты и поползла через клубок. Теперь она все инстинктивно, ища самое темное убежище, ища самую сухую, самую мягкую кровать. Еще одна боль охватила ее, и она присела, тяжело дыша.

Когда боль ушла, она снова двинулась вперед, ища срочно. Она толкнула высокую траву и дикую падуб, и еще одна боль привела ее.

Когда боль прошла, она оставалась сгорбившись на передних лапах, тяжело дыша. Другая боль сжалась, а другая. Она встала, ища. Она не нашла места лучше, чем последнее. Вся земля была влажной. Боли заставляли ее влезть, ее когти врывались в землю; ее мысли погрузились в бессмысленную боль и необходимость лизать, выталкивать; испуганная и одинокая, она почувствовала, как вода разбилась. Ее боль и ее крик запутались. Она почувствовала, как появился первый котенок. Повернув голову, она увидела его, покрытая марлей, опустилась во влажном состоянии.

Она сорвала влажную сетчатую паутину. Она лизнула крошечного котенка отчаянно, желая очистить его до того, как придет следующий. Она лизнула свои крошечные закрытые глаза, его маленькое лицо, его минутные уши. Почему все так тихо? Она сильнее лизнула, толкала его, ожидая, пока она двинется, ожидая следующей боли.

Из котенка пропала марля. Она разорвала шнур. Но котенок все равно не двигался.

Она толкнула его, грубая шелушащаяся по ее коже языком, чтобы разбудить ее и заставить дышать.

Котенок не проснулся. Он лежал немой и неподвижно.

Больше не было боли.

Наконец она замолчала, ее один мертвый котенок прижался к ее горлу, ее лапы изогнулись вокруг его маленького, неподвижного тела.

Это было гораздо позже, когда рассвет коснулся моря, что она лизнула себя и устало уставилась на четыре лапы, глядя на своего мертвого котенка.

Она не хотела оставлять ее в покое.

Тем не менее она знала, что должна его оставить.

Она выкопала ему могилу, сначала как кошка, ее когти, рвущие на землю, затем, как Мелисса, ее руки царапали в разорванной почве. Она глубоко похоронила котенка и накрыла его могилу шипами и камнями.

Она отступила от кустов и встала. Ее руки были покрыты грязью, ее гвозди заполнены песком, ее одежда грязная. Ее ноги были поцарапаны из кустов. Скорбя глубоко, она пробралась к раннему рассвету в гостиницу, к Брейдену. Желая, чтобы он держал ее, желая держаться, чтобы быть в безопасности и удерживаться.

Глава 59

Она медленно вернулась в гостиницу. На рассвете небо было темно-серого цвета с серебром, пронизанное темными Монтерейскими соснами, идущими по центру пустой, разделенной улицы. Ее мысли, все ее существо, были сосредоточены на ее котенке. Она все еще могла видеть свои крошечные когти, слепые глаза. Слишком резко она увидела, что ее маленький набор лежит неподвижно и безжизненно.