Чайковская - Unknown

просто так не придет и не разбудит. Тессетен на бегу набросил осенний плащ, и

оба – зверь и человек – выскочили на улицу, оба жадно глотнули свежего, кристально-звонкого воздуха города. Так пахло только в Эйсетти, когда, четко

очерчиваясь в пасмурном небе, свисали с мокрых ветвей умирающие листья, а

последняя пригожая травка вздрагивала под ударами дождевых капель, унизанная бриллиантами утренних росинок. Больше так не будет пахнуть ни

одна осень на этой планете!

Волк мчал первым, останавливался, поджидая человека, и снова срывался с

места. Их путь уже вполне очевидно лежал в горы.

– Стой, Нат! Стой! – запросил пощады Тессетен, когда перед ними расстелилось

бесконечное полотно моста над ущельем, по дну которого вилась полноводная, изобилующая порогами Асурриа, разделяя город и Самьенские Отроги.

Там, среди холмов, белели постройки пригородных поселений, но еще чуть

дальше – и начинались труднопроходимые косогоры.

– У тебя вон сколько ног, а у меня всего две, понимать надо!

Ну так и понимай, ты же человек, тебе и действовать!

Они остановили первую же въехавшую на мост машину, что едва не обдала их

веером брызг из скопившейся у бордюра лужи. Поначалу недовольно

взглянувший на лохматого северянина, водитель узнал в нем сокурсника

младшего сына, и лицо его прояснилось.

– Пусть о тебе думают только хорошее! – с охотой ответил он на приветствие

Сетена. – Куда тебе нужно?

Тот покосился на пса, а Нат вытянул морду, словно указывая на высившуюся

вдали Скалу Отчаянных. Тессетен откинулся в кресле:

– На ту сторону, господин Корэй.

– Слышал, ты нашел попутчицу? – как бы невзначай спросил пожилой ори, когда они проехали добрую треть пути.

– Да. У нас сегодня свадьба.

– Это хорошо!

– Я вас приглашаю… и ваших жену и сыновей…

Водитель рассмеялся:

– Благодарствую. Говорят, попутчица твоя безмерно красива…

Нат скрыл ухмылку, выпустив длинный розовый язык и тряхнув ушами.

Обычный пес, ему ведь просто тяжело дышать в жарком салоне машины, вы не

подумайте чего!

А он-то чувствовал, какой усталостью ноет сейчас все тело хозяйского друга, не

знавшего покоя уже вторые сутки. На Оритане принято справлять веселые

свадьбы, и только на третий день ехать в дом утанцевавшейся со своими

гостями супруги. После чего, объединенные в семью, молодые должны

провести со всеми, кого пригласили на праздник, еще два восхода и два заката –

лишь тогда их оставят в покое и дадут насладиться обществом друг друга…

если у них останется для этого хоть капля сил.

– Так почему же ты сбежал с собственного праздника? – продолжал беззаботно

болтать пожилой ори, служивший духовным советником в Объединенном

Ведомстве. – Случилось что-то?

– Думаю, тут дело в Але, – Тессетен взглянул на волка и, вероятно, счел вид

последнего красноречивым подтверждением своей догадки. – Он исчез утром со

свадьбы. Наверное, его понесло в горы… Он всю ночь препарировал мне мозги

рассказами о каком-то новом радаре, а с утра сбежал. Теперь, полагаю, вляпался

в приключение, и Натаути тащит меня к нему на подмогу. Всё как всегда…

Ну кто же на Оритане не знает Ала-из-Эйсетти? И неважно, что сейчас

знаменитости всего шестнадцать – ровно столько же, сколько новоиспеченной

жене Сетена – но все помнили его прошлые заслуги и ждали чудес. Вот

мальчишка и лезет из шкуры вон, подумал Нат, привычно скрывая от людей не-

волчьи мысли и прикидываясь обыкновенным старым псом-флегматиком, у

которого своя жизнь и свои интересы, приземленные и незамысловатые. Взять

любого волка – много ли ему надо? Вот и кое-кому не стоит отличаться.

Советник Корэй пообещал подождать их на выезде из Лесного поселка, за

которым начиналось бездорожье и вырастали скалы.

– Вы могли бы привезти кулаптра*? – на всякий случай попросил Сетен. –

Лучше Паскома… Надеюсь, не пригодится, но все же…

________________________________

* Кулаптр – (др.-орийск.) врач, целитель, причем работающий как с физическим

телом пациента, так и с «тонкими» энергиями.

Волк согласно чихнул, кивнув головой. Господин Корэй озабоченно покачал

головой, наконец поняв, что дело серьезное, развернулся и поехал обратно в

город. Ради Ала любой житель Эйсетти нарушит свои планы. Даже если он

духовный советник.

И тут Нат ощутил ослепительную вспышку боли, не выдержал и вскрикнул, как