Витакер Д.С. - Группы как инструмент психологической помощи

дать ему более полноценное участие в группе.

В стационарной группе Макс постоянно жаловался, что никогда ни от кого не получал

достаточно — ни от своих родителей, ни от учителей, ни от работодателей. В разговоре

выяснилось, что на самом деле он получал значительные подарки от родителей. Его

родители мирились с тем, что он не пытался найти работу и материально зависел от них

до тридцати с лишним лет.

364

365

Другие члены группы сочли Макса испорченным ребенком и высказали ему это мнение.

Макс, в свою очередь, заявил, что группа для него ничего не значит и помочь ему она не

может.

В данном случае, как и в предыдущем, со стороны психотерапевта была допущена

"ошибка бездействия". До тех пор, пока Макс подобным образом оставался вне группы

(хотя и продолжал ее посещать), от нее ему было мало толку. В процессе работы

наверняка не раз возникала возможность исследовать те чувства, которые испытывал и

сам Макс, и остальные члены группы. Можно предположить, что другие испытывали

зависть, равно как и презрение, или что Макс способен был выразить какую-то жадность, которую другие испытывали, но не могли признать. Поскольку Макс оставался

изолированным в группе, другим не представилось возможности противостоять зависти

или жадности, а Максу — увидеть, по какой причине он никогда не чувствовал, что ему

достаточно — сколько бы он ни получал.

Возможно, психотерапевт был не в состоянии помочь группе разрушить эту изоляцию, поскольку также разделял чувство членов группы, что Макс не заслуживает общего

внимания. Тогда это было бы проявлением неприемлемой скрытой поддержки

психотерапевтом ограничивающего решения. До тех пор, пока к Максу не относятся как к

личности (разрешающее решение), остальные могут позволить себе не обращать

внимания на собственную зависть или жадность.

Эксцентричное поведение нескольких членов группы

Ранее уже приводились примеры неожиданных вспышек психотического поведения и

бредовых рассуждений в группе. Это происходит посредством некого сочетания

внутреннего напряжения и напряжения, источником которого являются групповые силы.

Вполне понятен тот факт, что вербальное и иное поведение может привноситься в

межличностные ситуации "не должным образом" (то есть без учета того, что в данным

момент происходит между людьми). Иногда можно наблюдать, что превалирующая

групповая тема является контекстом подобного поведения. Например, рассуждения

бредового характера об армии, полиции и т.д. нередко выходят на поверхность, когда

присутствует совместный страх оказаться под чьим-либо влиянием или контролем (иначе

говоря, страх утратить контроль над собой). Когда дело обстоит именно так, другие члены

228

группы находятся в достаточно хорошем положении, чтобы понять значение бредовых

рассуждений, поскольку сами они не разделяют данного бреда, но разделяют лежа-

щий в ее основе аффект. Таким образом, вмешательство типа: "Что же Том на самом деле

хочет сказать?" или: "Билл, давайте попробуем вместе со всеми понять, что вы чувствуете, когда говорите об армии", показывает членам группы, что бредовые рассуждения

заключают в себе определенный смысл, и побуждает их попытаться его отыскать. В по-

добных

обстоятельствах

члены

группы

часто

проявляют

необыкновенную

чувствительность. Если им удается постичь значение бредовых рассуждений, значит, они

совершают нечто как для себя, так и для человека, продуцирующего эксцентричный

материал: перед лицом опасности, угрожающей целостности группы, они заживляют

наметившуюся трещину, находят способ соотнести "сумасшедший" разговор с

сиюминутной динамикой; сообщают этому человеку, что он может быть понят, и

помогают ему добраться до тех чувств, которые были выражены через бред. Члены

группы не всегда могут с этим справиться, это тем более сложно, когда материал не

связан с группой или связан столь слабо или опосредованно, что эти связи трудно

различимы.

Не всякое внутреннее напряжение или беспокойство проявляется в видимой форме.

Например, пациент, который нехарактерным образом молчал на протяжении почти всего

сеанса, подошел к психотерапевту после его завершения и спросил: "Вы считаете, что они

знают мой секрет?" Психотерапевт не знал, что у пациента был секрет, и считал