Мария Киселева - Если ребенок болеет. Психологическая помощь тяжелобольным детям и их семьям

В соответствии со ст. 1299 и 1301 ГК РФ при устранении ограничений, установленных техническими средствами защиты авторских прав, правообладатель вправе требовать от нарушителя возмещения убытков или выплаты компенсации.

© Издательство «Генезис», 2015.

Киселева Мария Георгиевна — клинический психолог, кандидат психологических наук (медицинская психология), психоаналитический психотерапевт, научный сотрудник Научного центра сердечно-сосудистой хирургии им. А. Н. Бакулева и Федерального института развития образования, постоянный эксперт еженедельной радиопрограммы Altera Pars (Вести FM).

Имеет большой опыт результативной психологической помощи тяжелобольным детям разных возрастов и их родителям, как в стационарах, так и в частной практике.

Автор убежден, что психологическое состояние ребенка и отношение родителей к его болезни играют важную роль в борьбе за выздоровление, а эффективность лечения значительно возрастает при объединении усилий врача, психолога, родителей и самого ребенка.

«Если болеют дети, это несправедливо, страшно, горько, больно… Зачатие, рождение, развитие, взросление, зрелость, старение, смерть – естественный цикл существования человека. Однако случается, что серьезная, угрожающая жизни болезнь находит свою жертву в самом начале жизни и обрушивается не на старика, а на ребенка или еще не родившегося малыша…»

Основная цель книги – помочь родителям и всем членам семьи адаптироваться к ситуации болезни ребенка, научить поддерживать его во время лечения, наилучшим образом обеспечивать его потребности, не забывая при этом и о себе, а в случае неизбежности потери ребенка – найти в себе силы пережить горе и жить дальше. Отдельно приведены рекомендации психологам и врачам по организации сопровождения семей с больными детьми.

Если болеют дети, это несправедливо, страшно, горько, больно… Зачатие, рождение, развитие, взросление, зрелость, старение, болезнь, смерть – естественный цикл существования человека. Однако случается, что серьезная, угрожающая жизни болезнь находит свою жертву в самом начале жизни и обрушивается не на старика, а на ребенка или еще не родившегося малыша. И, пожалуй, это одна из самых сложных ситуаций в жизни семьи.

Теряя родителей, человек становится ближе к смерти. Между ним и вечностью не остается прослойки более взрослого поколения. Теперь он следующий в очереди в небытие. Этот естественный ход жизни сложно принять, но все же большинство, пережив утрату родителей, приходят к смирению. В конце концов, все мы часть круговорота в природе, и данный порядок справедлив для всех. Помогают справиться со страхом смерти и питаемые человеком защитные иллюзии: справедливости мира, собственного бессмертия и всемогущества, которые позволяют планировать будущее, не думая каждую минуту о неминуемом конце жизни.

Когда речь заходит об угрожающей жизни болезни ребенка, происходит крах всех иллюзий. Мысль, что ребенок может умереть, не повзрослев, что болезнь не даст ему прожить полноценную жизнь, практически непереносима. Это кажется несправедливым и сверхжестоким. Ребенок является гарантом продолжения жизни родителей после смерти. Мамы и папы связывают с ним свои мечты и надежды, в семье царят радость и счастье. И вдруг обрушивается беда… Мир переворачивается. Опоры рушатся. Этого не может быть! За что?! Родители часто остаются один на один с бедой. Чувства вины и беспомощности бывают всепоглощающими. Проявления скорби могут длиться всю жизнь.

В детском онкологическом или кардиохирургическом отделении горе, охватившее родителей больных детей, представлено в таком концентрированном виде, что, кажется, его можно потрогать руками. Каждая палата – уникальная история переживания. Каждая семья – неповторимый борец с обрушившейся бедой. Болезнь ребенка – горе, развивающееся по определенным закономерностям. Но, несмотря на общность стадий проживания горя, оттенки личности родителя сквозят во всем. Каждый родитель, кроме общих утрат «здорового образа ребенка», «справедливости мира», «своего образа хорошего родителя», «счастливого будущего», «невозвратимого прошлого», переживает еще и утрату чего-то очень глубоко и сугубо личного.