Андрей - Бледнее бледного

на улице, а сдавленные легкие уже давно не могли набрать воздуха. В глазах темнело, а

мир сужался, становясь все меньше, меньше и меньше, но в тот момент, когда он должен

был схлопнуться до размеров макового зернышка, в него серым вихрем ворвался Мей.

Это было спасением и настоящим чудом. В два мощных прыжка котяра пересек

отделявшее его от леди Кай расстояние, причем прошел прямо по топи, аки посуху – то ли

нипочем она мертвому была, то ли, опять же, умение ходить по линиям леи выручало, но

как бы то ни было, а прошел и успел, даруя нежданное уже избавление.

Вытащить из липкого плена легкое, как перышко, тело девушки было для Мейла-куна

делом пустячным и несерьезным, так что через миг она уже лежала на твердой плите, отплевываясь попавшей в рот жижей, которой успела все-таки наглотаться изрядно, а Мей

заканчивал боевой разворот в сторону надвигающегося противника. Команда была в

сборе, а значит – начиналось настоящее веселье…

Начинающееся веселье даже после двух подвигов Мея, – уничтожения противной головы, вместе с опутавшими ее червями, а также спасения своей подруги и соратницы –

выглядело не так, чтобы сильно обнадеживающе.

С одной стороны, – валяющаяся на полу и едва живая леди Кай, Хода, неподвижно

зависшая прямо над ней, и сам Мей, замерший в шаге от девушки и всем своим видом

демонстрирующий прямую и недвусмысленную угрозу. Поза его была откровенно

воинственной – лапы широко расставлены, голова опущена и немного склонена набок, а

клыки сверкали во всей своей красе, отражая и усиливая неверный свет светляков. И еще

хвост. Мощный и ощетинившийся острыми, как бритва, краями позвонков. И при этом

неустанно лупящий по бокам. В общем, сто раз подумаешь, прежде чем к такому лезть.

Хода, впрочем, тоже не просто так висела. А висела она вполне даже осмысленно и по

делу, – замыкая собой вершину острого желтоватого конуса, прикрывшего лежащую на

плитах леди Кай, и ограждающего ее от возможных недружелюбных проявлений другой

стороны.

А другая сторона, как раз такие явные и недвусмысленные проявления и выказывала.

Была она представлена компанией значительно менее разношерстной и составляли ее

особи, которых объединяло как минимум два обстоятельства – все они когда-то были

людьми, и все они ими быть уже перестали, потому, как теперь находились в состоянии

безнадежно мертвом, то есть – совершенно неживом. Иначе говоря, противостояла леди

Кай и ее сотоварищам четверка разупокоенных. А была бы пятерка, если бы не

замечательная реакция Мея и его давняя нелюбовь к червякам.

Во всем остальном четверка эта была также непохожа друг на друга, как непохожи друг

на друга пальцы одной руки, с той лишь разницей, что отличия заключались не в «тонкий-

толстый-длинный-короткий», а в их прошлом, что не могло не отразиться на их

разупокоенном настоящем.

[1] – часовня-захоронение нескольких богатых или выдающихся людей обычно

располагающаяся на территории храма. В зависимости от бога-покровителя различали –

Ситандра Ресс и Ситандра Фатур.

Ближним, наступавшим на Мея с далеко отнесенным в сторону хопешем[1] с ладонь

шириной, был, по всему судя, человек войны. Причем в чине никак не меньшем, чем

генерал. Об этом говорило и оружие, с которым обращался он весьма и весьма умело, и

шлем с доспехами, которые были одновременно и изыскано-дорогими и, в то же время, видно, что не парадными – во всяком случае, зазубрин и вмятин на них было не счесть. Да

и двигался мертвец с грацией убийцы, успевшего осчастливить небытием очень многих –

мощно и плавно одновременно. Словно танец смерти танцевал. Мей мог начинать

завидовать…

Лицо мертвого воина было серым, скуластым с узкими злющими глазенками, ничего

хорошего, в общем-то, не предвещающими. К удивлению, сохранился он, учитывая

почтенный возраст ситандры, весьма и весьма неплохо – замороженные смертью глаза, да

многочисленные струпья на лице, вот, пожалуй, и все, чем одарил своего мертвеца Ресс.

Во всяком случае, последователи Странника при таком возрасте и способе хранения

выглядели бы не в пример хуже. А этот и двигался-то, как живой. Дай, как говорится, Ресс-дозиратель, каждому так!

Вторым, в порядке удаления от центра мира, коим по понятным соображениям, следовало

считать постепенно приходящую в себя леди Кай, был мертвец, закутанный в темно-