Unknown - untitled

В приглашении было сказано, что будет присутствовать «эклек-

тичная группа, члены которой объединены тем, что они опре-

деляют и создают будущее». Местом для конференции был

выбран Институт Диснея, строительством которого Майкл Айз-

нер пытался купить себе за 35 миллионов долларов место в высо-

коинтеллектуальной элите. Первую конференцию финанси-

ровал Сай Ньюхаус — этого добилась от него Тина, — но предпо-

лагалось, что в будущем журнал будет взимать плату за участие

и гости будут давать хорошие деньги за привилегию доступа к

законодателям моды ноубрау , а также к знатокам и интеллектуа-

лам, которые делают «Нью-Йоркер».

Я заработал себе приглашение на конференцию, согла-

сившись написать статью о взаимоотношениях художника и

менеджера при производстве культурного продукта в девяно-

стые годы. Этой же теме была посвящена одна из дискуссий кон-

ференции, где в качестве вечернего развлечения должны были

присутствовать такие персоны, как Харви Вайн штейн, Барри

219

Диллер и Нора Эфрон. Кем был в этом случае я: журналистом

или организатором меро приятия, художником или менедже-

ром? Сложно сказать.

В тот вечер в Институте Диснея, среди летних домиков, паль-

метто и кинозвезд, катающихся на электромобилях по изви-

листым дорожкам, все безумие пяти лет редакторства Тины

Браун, казалось, взорвалось над нашими головами, как фейер-

верк над Волшебным Королевством. Конференция восприни-

малась как начало новой эры корпоративного покровитель-

ства. Это действительно было будущее — будущее отношений

между теми, кто поставлял контент (находясь на конференции, трудно было думать о себе как о журналисте), и теми, кто поку-

пал его и занимался дистрибуцией. На приветственном вечер-

нем коктейле, где законодатели мод и творцы будущего встрети-

лись, чтобы услышать вступительное слово Майкла Айзнера —

«папы римского» ноубрау , — можно было отчетливо различить

будущее, и оно напоминало времена, предшествовавшие Рим-

ской империи, когда идея доминирующей реальности худож-

ника еще не появилась. И для театрального художника в кор-

порации Диснея, и для пятнадцатилетнего музыканта с кон-

трактом на альбом в кармане, и для художника-инсталлятора, претендующего на премию Hugo Boss, и для молодого компью-

терного графика, работающего на «Лукас-фильм», и для жур-

налиста «Нью-Йоркера» творческая свобода больше не зави-

села от сопротивления рынку. Свобода теперь зависела только

от умения найти корпоративного покровителя. Этим мы здесь и

занимались — пытались «лечь под покровителя».

Все в «Нью-Йоркере» приняли в этом участие, никто не хо-

тел плыть против течения и поднимать вонь на публике. По-

чему бы не посидеть допоздна в компании с модным голливуд-

ским продюсером и симпатичной ведущей MTV , процитировав, 220

махнув рукой в сторону Айзнера, строчки Боба Дилана «Сейчас

все бандюганы в костюмах и галстуках, пьют мартини и смотрят

на закат»?

Но днем, во время дискуссий, все пытались познакомиться с

боссами, преодолевая предубеждение к коммерческой стороне

и стараясь найти правильное соотношение между деньгами и

культурой, которое служило бы творческим интересам, не отни-

мая при этом независимость.

Для меня последним воспоминанием о конференции

был эпизод, когда Тина и Том Флорио (в то время издатель

«Нью-Йоркера», не задержавшийся, впрочем, долго на этом

посту), выбежали из аудитории, где Майкл Айзнер произно-

сил заключительную речь, чтобы вскочить в автомобиль и пом-

чаться к частному самолету Харви Вайнштейна. Насколько я

помню, они даже держались за руки, но, возможно, я это при-

думал. Они выглядели как жених и невеста, которых насильно

тащат под венец, где маркетинг должен сочетаться браком

с культурой, а папа римский с улыбкой благословляет этот

союз. Когда через восемь месяцев я узнал, что Тина уходит из

«Нью-Йоркера» и будет работать под началом Харви Вайн-

штейна в компании «Мирамакс», снимающей дорогие коммер-

ческие фильмы и принадлежащей корпорации Диснея, я вспом-

нил этот момент свадебного торжества.

Тем вечером, вернувшись в Нью-Йорк, я подвез на машине из

аэропорта одного молодого журналиста, который тоже присут-

ствовал на конференции.

«Что ты думаешь об Айзнере?» — спросил я его, ожидая услы-