Unknown - untitled

настолько запутались в происходящем, что рейтинги лишь

отражали мар

кетинговые усилия, предпринятые Клинтоном.

Но было совершенно непонятно, как индекс Доу-Джон са, этот

гораздо более пуританский судья, а вернее числовое выражение

безжалостного пуританского сердца, управлявшего капитали-

стической экономикой, мог оставаться на таком высоком уровне.

Но он оставался. За год, что прошел с тех пор, как я слушал

призыв Клинтона к личной моральной ответственности каж-

дого, стоя на этом самом месте, и индекс Доу-Джонса, и рей-

тинг президента остались высокими, хотя моральный автори-

тет президента лежал в руинах у его ног. Подобно тому как на-

род продолжал поддерживать президента, не имевшего больше

226

морального авторитета, он был готов вкладывать огромные

деньги в интернет-компании, которые никогда не приноси-

ли прибыли. Старое понятие о том, как важно говорить правду, угасло вместе с понятием о том, что зарабатывать надо честно.

Все свелось к фальшивой добродетели и фальшивой прибыли.

Билл Клинтон перенес с собой поп-культурное понятие стиля

на самый высокий в стране пост: он умел изображать честность, будучи абсолютно нечестным.

На углу Бродвея и Сорок третьей улицы я встретил журна-

листку «Нью-Йоркера», которую знал еще с тех времен, когда

пришел в журнал при Готтлибе. Мы стояли с ней на холоде, омываемые желтым сиянием Тайм-сквер, глядя на новый офис

редакции. Скоро на том месте, где мы стояли, должно было поя-

виться электронное табло индекса NASDAQ высотой с восьми-

этажный дом — крупнейшее на Тайм-сквер.

— Знаешь, что меня бесит? — спросила журналистка, глядя

на здание Cond é Nast . — Люди думают, что могут так себя вести

по отношению к нам. В смыс ле, что Сай Ньюхаус врал. Он ска-

зал, что не уволит Шона, но он его уволил. Он сказал, что

«Нью-Йоркер» не переедет, и вот мы переезжаем. Понимаешь?

Я просто хочу, чтобы это признали. — Мы постояли некоторое

время в молчании. — Я, наверно, напишу письмо, — сказала она.

Я сказал, что был бы обеими руками за то, чтобы написать

письмо, если бы это что-то дало, но это ничего не даст. Шон в

свое время написал открытое письмо общественности и к чему

это привело? Силы вне нашего контроля и все такое. Я попы-

тался вспомнить какие-нибудь строчки из «Комментария»

Шона, написанного в 1985 году, чтобы после покупки жур-

нала Ньюхаусом заверить читателей в том, что дух старого

«Нью-Йоркера» будет сохранен. «Но что значит эта редакци-

онная независимость? В чем она заключается на самом деле? Это

227

просто свобода. Свобода говорить то, что мы считаем правиль-

ным, писать то, что мы хотим… Без внешнего вмешательства, без страха, без ограничений, в противовес коммерческим сооб-

ражениям и любым другим соображениям, кроме нашей сове-

сти и ответственности». «Ответственность», снова повтори-

лось это слово. «И если какой-то один принцип должен возвы-

шаться над всеми остальными, то это необходимость говорить

правду. “Нью-Йоркер” будет продолжать меняться, как он уже

изменился за эти годы, но наши принципы и стандарты оста-

нутся теми же, что были до сих пор. Зная это и получив от буду-

щих владельцев гарантии, которые мы у них попросили, мы уве-

рены, что “Нью-Йоркер” — не просто журнал, носящий это имя, но именно этот журнал — сохранится». Наконец, Шон снова

вернулся к вопросу о редакционной независимости. «Мы заяв-

ляем это в новой форме. Мы уверены, что Ньюхаусы отнесутся

к этому с уважением». Какая потеря влияния ощущалась в этом

«мы»! Не просто «мы» применительно к «Нью-Йоркеру», но

«мы» применительно к цивилизации в том виде, в каком она

существовала до сих пор.

Журналистка спросила, что слышно о Тине, и я ответил, что

не знаю. Мы оба все еще старались смириться с фактом, что Тина

уходит. В последний раз я видел Тину в ее офисе. Там присутство-

вали Стив Уинн, владелец казино, и Дэвид Кун, исполнительный

редактор, и она пыталась убедить Уинна принять у себя следую-

щую конференцию «Нью-Йоркера» в его новом отеле Bellagio в

Лас-Вегасе, одновременно пытаясь убедить меня написать ста-

тью о Стиве Уинне и строительстве Bellagio . В какой-то момент, когда Уинн пустился в разглагольствования о красотах Bellagio , где

богачи играют в казино в присутствии высокого искусства, Тина