Andrew - o 0a115616b968c99b

Янушка. Все кончилось, сыночек, я тут, я с тобой».

Мальчик взглянул на доску и зачарованно сказал: «Замок…Можно посмотреть, батюшка?».

-Конечно, - Федор снял картину с мольберта, и, устроив сына рядом, слушая его дыхание,

улыбнулся: «Я все тебе расскажу, милый. А скоро ты его увидишь».

-Мама, - вдруг подумал мальчик, и Федор, увидев его взгляд, взял ребенка на руки. Мальчик

плакал, спрятав лицо у него на плече, а потом, так и не поднимая головы, глухо спросил:

«Батюшка, а вы надолго со мной?»

-Навсегда, - ответил Федор, гладя его по голове. «Навсегда, Янушка».

Эпилог

Новые Холмогоры, август 1614 года

Николас привстал, и, подав руку жене, обернувшись, строго сказал мальчикам: «А ну не

раскачиваем шлюпку, сейчас причалим к берегу и там – прыгайте, сколько хотите».

Маленький Питер дернул за руку брата: «Садись!». Джордан вздохнул, и, блеснув хитрыми,

темными глазами, сказал: «Вода!»

-Вот сейчас приедем, - Констанца устроила младшего сына на коленях, - я с вас башмаки

сниму, и шлепайте, сколько хотите.

Джордан захлопал в ладоши, а Питер, прижавшись к боку матери, взяв ее за руку, сказал:

«Люблю».

Констанца наклонилась, и, поцеловав каштановые локоны, ответила: «Я тоже, милый мой.

Последишь за Джорданом?».

Николас посмотрел на жену и подумал: «Господи, какая же она красавица». Констанца

сидела, обняв одной рукой младшего сына, держа за ладошку старшего, рыжие, пышные

косы, были сколоты на затылке и прикрыты вязаной, матросской шапкой.

Она вдруг рассмеялась и, бросив взгляд в сторону мужа, одними губами сказала:

«Подожди».

-Очень трудно, - проворчал капитан, работая веслами.

-К папе! – велел Джордан, крутясь в руках матери. «Сейчас, милый, - Николас выпрыгнул в

мелкую воду, и протянул руки. Мальчики, - оба, - уместились у него в объятьях и, смеясь,

полезли куда-то на шею. Он устроил их на белом песке, и, обернувшись, укоризненно сказал:

«Ну, я бы тебя вынес».

Констанца скинула башмаки, и, засучив холщовые, промокшие брюки до колена, сунув шапку

в карман грубой куртки, встряхнула головой. Рыжие косы упали на спину, и она, улыбаясь,

сказала: «А я, капитан Кроу, хотела быстрее. Вот лодку – ты можешь вытащить».

Она опустилась на колени, и, сняв с детей обувь, кивнула на серую, прозрачную воду:

«Догоняйте!»

Николас привалился спиной к лодке и подумал: «Высадим Теодора и Майкла в Амстердаме,

потом в Лондон зайдем, повидаемся с семьей, и дальше, - на север. К октябрю дойдем до

мыса Надежды, там перезимуем, а потом…, - он закрыл глаза и вспомнил белое

пространство на карте. «Потом туда. Пока не увидим прямо по курсу Тихий океан».

Он почувствовал горьковатый запах апельсина и жена, присев рядом, пристроив на колене

маленькую тетрадь, кивнула на детей: «Твоя очередь, капитан Кроу. А я займусь

логарифмами».

Николас взял ее руку и, поцеловав пятнышки от чернил на пальцах, шепнул: «Я люблю тебя.

Они ведь заснут скоро, набегаются, а тут такая глушь…

Тонкие губы улыбнулись: «А я еще, капитан, - Констанца похлопала по кожаному мешку, -

взяла галеты, солонину и фляжку водки. Экипажу, она, кстати, нравится».

-Ну, еще бы, - Николас подмигнул ей. «Не зря я в Новых Холмогорах наши запасы пополнил.

Еще и поохотимся перед отплытием».

-Николас! – звонко крикнул Питер. «Смотри!»

-Морская звезда, - сказал он детям, наклонившись, взяв их за руки. «А теперь я попробую

вас поймать, так что убегайте!»

Констанца услышала счастливый смех детей, и, положив щеку на тетрадь, посмотрев вдаль,

туда, где чуть покачивался на горизонте «Ворон», подумала: «И так будет всегда. Потом

дети вырастут, а мы с Николасом купим дом на берегу, и будем сидеть у камина. Ну, не

сейчас, - женщина невольно усмехнулась, - лет через сорок. А что Теодор говорил о своем

воздушном шаре – зря я ему тогда не поверила. Будет летать, конечно. Только он прав – мы

и кораблями еще как следует, управлять не умеем, румпеля и колдерштока недостаточно».

-Мы очень голодные, - жалобно сказал Николас откуда-то сверху, и Констанца,

рассмеявшись, закончив писать какую-то формулу, ответила: «Ну, если голодные – то

садитесь».

Дети спали в обнимку, укрытые холщовыми куртками. Констанца поворошила плавник в

костре, и, прижавшись к мужу, оглянувшись на темный, тихий лес, сказала: «Надо учить

мальчиков русскому».

Николас закашлялся: «Это зачем еще?»

-Ты все равно его знаешь, - она положила острый, смуглый подбородок на колено, и взяла