Andrew - o 0a115616b968c99b

надежды. Но мадам Изабелла замужем, ее муж, месье Теодор, архитектор, он как раз днями

приехал из Нижних Земель. Меня ему представил месье де Броссе, ну, тот, что будет

возводить новый дворец для ее Величества. Месье Теодор ему помогает».

-Но это пока, - добавил кто-то из мужчин, собирая разбросанные по столу карты. «Месье де

Лу говорил мне, что скоро отправится вместе с этим месье Теодором в Польшу, там у них

какие-то семейные дела, по наследству».

-Она же полька, да, - вспомнил д’Юрфе, - она мне рассказывала об этом их городе, Кракове.

-Ну, так, - он подставил бокал слуге и кивнул: «Наливайте, наливайте», - тогда ее муж мне

совершенно не помешает, господа. Раз мадам Изабелла опять остается одна.

-Милый мой Оноре, - вздохнул кто-то из мужчин, - вот вы писатель, вы же знаете о таком

герое – Геркулесе?

-Ну конечно, - ответил д’Юрфе, - а при, чем тут греческий герой?

-А при, том, - рассмеялся придворный, тасуя карты, - что если бы Геркулес был сейчас жив,

он бы не устоял и мгновения против этого месье Теодора. Такие люди на арене в Риме

выступали, во времена цезарей, у него кулак больше, чем ваша голова. Я бы, - мужчина

поднял бровь, - не рисковал.

-Ну, так он будет в Польше, - упрямо сказал писатель, - а мадам Изабелла – тут. И я тоже, -

д’Юрфе расхохотался и добавил: «Так что не надо меня пугать героями мифов, господа».

-Но ведь мадам Изабелла тоже уезжает, - раздался тихий, нежный голос. Чернокудрый, в

изящном, сером камзоле, юноша, лет восемнадцати, покраснел и откашлялся: «Она увозит

своего сына, Стефана, в Италию. Он мне говорил, скоро уже».

-Ах да, шевалье, - вмешался кто-то, - вы же ему позируете, для портрета. Удивительно

талантливый юноша месье Стефан, я слышал, господин Рубенс считает его одним из своих

лучших учеников».

-Ну, если и уезжает ,то не скоро, - отмахнулся д’Юрфе и подумал: « Может быть, тоже

поехать в Италию? Рукопись возьму с собой, там поработаю. Давно я не был во Флоренции,

да и в Венеции – тоже. Ей говорить не буду, конечно, но вызнаю – где они там остановятся. В

путешествии такие вещи случаются сами собой. Будем гулять, разговаривать, обедать

вместе. Да, так и сделаю».

Он вдохнул запах вина и догорающих, трещащих свечей и спросил: «А что это вы заскучали,

маркиз?»

Мужчина напротив, открыл один серый глаз и сварливо ответил: «Задремал, как только вы

ударились в обсуждение греческих героев, д’Юрфе. Тем более, мадам де Лу, - он тяжело

вздохнул, - еще не скоро сядет на коня, а без нее при дворе не с кем говорить об охоте, вы

же сейчас все предпочитаете , - он усмехнулся, - эту вашу прозу, или поэзию».

-У нас ведь правит королева, - тонко улыбнулся чернокудрый юноша. «Ее Величеству, как и

всем женщинам, по душе изящные развлечения».

Маркиз выпил вина и тяжело ответил:

-Не надо мне рассказывать обо всех женщинах, шевалье. Тем ноябрем мадам де Лу на моих

глазах взяла кабана – не стреляя, кинжалом, и при ней было всего лишь две собаки. Вы бы,

если бы там оказались..., - он махнул рукой и добавил: «Поневоле вспоминаешь покойного

короля, вот при нем двор был похож на двор, а не на сборище бездельников, треплющих

языками о музыке и живописи».

-Ну, маркиз, - д’Юрфе раздал карты, - вы же знаете, мадам де Лу скоро отплывает в Новый

Свет , ее муж вместе с де Шампленом будет управлять нашей колонией, Квебеком. Так что

вам придется расстаться с вашим верным оруженосцем, это я мадам де Лу имею в виду, -

писатель поднял бровь.

Маркиз рассмеялся:

-Скорее, это я ее оруженосец, месье д’Юрфе. Очень жаль, конечно, но – мужчина посчитал

на пальцах, - к сентябрю ребенку будет уже пять месяцев, так что мадам де Лу все-таки

застанет начало следующего охотничьего сезона. Она обещала прислать мне из Акадии

шкуру медведя, - добавил мужчина. «Вряд ли в мои года, я доеду до Польши или Швеции.

Только там их и можно пострелять».

-Да, - вздохнул кто-то, - со времен Филиппа Красивого во Франции медведей не осталось.

Д’Юрфе посмотрел на медленно разгорающееся, утреннее солнце, и заметил: «Ну что,

господа? Королева еще не спит, так, что и нам не положено. Ваш ход, маркиз».

В большой, темной опочивальне резко пахло мускусом. «Месье Жозеф, - полное,

миловидное лицо женщины расплылось в улыбке, - вы удивительно плохой картежник».

-Я хороший врач, ваше Величество, - вздохнул Хосе, ровняя колоду. «Человек не может

преуспевать сразу в нескольких областях. Давайте, я вам помогу, - он наклонился и, засучив