Andrew - o 0a115616b968c99b

мальчиков, на конюшню пойдем. За Грегори я присмотрю, не волнуйся, дочка, - он

улыбнулся.

Марта присела рядом с Дэниелом и потребовала: «Скажи батюшке!»

-О чем? – юноша не поднимал глаз от льняной скатерти.

-Не знаю, - Марта поцеловала русую голову. «Скажи все равно, он поймет. И давай, - она

потормошила Дэниела, - они на лодке потом собрались кататься, пойди, посмотри, как там,

на реке, не холодно ли».

Темза текла спокойно, и Дэниел залюбовался золотыми листьями ив, что росли вдоль

берега. Он присел на еще зеленую траву, и, посмотрев на семью лебедей в заводи,

подумал:

-И правда, может, сказать отцу? Он поймет, он сам молодым женился, девятнадцати лет. Но

Эухения ведь меня старше, да еще испанка. Господи, ну что же делать? – он опустил голову

в руки и внезапно разозлился:

-Наплевать. Я ее люблю, она меня тоже. Все будет хорошо. Господи, - он вдруг застыл и

почувствовал, что краснеет, - а если дитя? Ведь могло так быть, могло. Бедная девочка, ну

как я ее посмел оставить? Да, сам едва не умер, валялся с лихорадкой, руку хотели отрезать

– но все равно, как я посмел? Простит ли она меня?»

Лебеди подплыли ближе, и Дэниел, глядя на белоснежных птиц, сказал себе: «Все равно. Я

должен, должен ее увидеть. А там, - будь, что будет».

Марфа налила на донышко бокала женевера и протянула донье Хане. Та все рыдала, сидя в

большом, обитом бархатом кресле, что стояло в углу опочивальни.

-Одно лицо, миссис Марта, - женщина отпила и опять расплакалась.

-Будто сыночек мой старший передо мной стоит. Давид только повыше был, и волосы у него

темные, а у мальчика – черные совсем, будто вороново крыло. И ведь тоже врач, как отец

его. Ах, миссис Марта, миссис Марта, - донья Хана вытерла щеки кружевным платком, - ну

как нам благодарить-то вас, я уж и не знаю.

Марфа забрала у доньи Ханы мокрый платок и вытащила свой. «Это не меня, - ласково

сказала она, - это мистера Джованни, он ведь Иосифа вырастил, выучил его, заботился о

нем, как о своем сыне».

-Праведник, - твердо сказала донья Хана. «Истинный праведник». Женщина глубоко

вздохнула и поднялась:

-Ну, пойдемте в гостиную-то, сколь жива буду – не смогу на внука своего насмотреться,

миссис Марта. Вы же деток не теряли, упаси Господь, а как Эстер покойница нам сказала,

что Давида убили – так я и не знала, переживу ли это. И Эстер тоже, - донья Хана чуть

помедлила, - понимаю, почему девочка-то про Иосифа не говорила, все же не знала – жив

он, или умер, и где мистер Джованни тогда был.

Марфа поддержала женщину за локоть и твердо ответила: «Все это неважно, донья Хана.

Внук у вас есть, и какой внук! А остальное – что было, то было, а семья – она всегда семьей

останется».

-Господь не заповедовал злобу таить, - согласилась донья Хана, спускаясь по узкой,

покрытой ковром лестнице, - наоборот, - как Он милосерден, так и мы должны быть

милосердны.

Мужчины сидели за большим столом, и юноша, поднявшись, озабоченно спросил: «Все в

порядке, бабушка?».

Донья Хана поцеловала его в лоб: «Как я тебя увидела, милый мой, так у меня теперь до

конца жизни все хорошо будет».

Джованни, улыбаясь, посмотрел на женщину и сказал: «Ну, дон Исаак, вы расскажите жене-

то, что мы тут решили».

Старик взял донью Хану за руку:

-Придется, нам, дорогая моя, опять, на старости лет, в Амстердам возвращаться. Иосиф

учиться должен, дело это сама, знаешь, небыстрое, а мальчик в семье должен жить, не у

чужих людей. В дом этот пусть Эфраим переезжает, - ну, сын наш средний, дядя твой, - он

повернулся к внуку, - у него четверо детей, как раз места всем хватит. А Мирьям как захочет

– захочет, пусть в Амстердам с нами едет, или тут остается, в своих комнатах».

Дон Исаак ласково погладил внука по голове: «Все будет хорошо. А если на Святой Земле

придется тебе жить, - там у нас тоже родственники есть, семья Эстер покойницы, будешь

под их крылом. Так что отправляйся в усадьбу к миссис Марте, а мы пока складываться

будем».

-Я же вам говорила, миссис Марта,- усмехаясь, сказала донья Хана.

-Что говорила? – подозрительно спросил ее муж.

-Что надо нам жить в Амстердаме, что же еще? – пожала плечами женщина и не выдержала

– рассмеялась.

Когда они уже вышли на улицу, Джованни обернулся к Марфе: «Господи, как подумаешь, что

там, в Лиме, на моем месте мог оказаться другой человек…»

-Ну, значит, Всевышний, тебя именно для этого туда и послал, - тихо ответила ему Марфа.