Andrew - o 0a115616b968c99b

когда мы собирались на заседание совета».

-Просто погулять, - она сложила посуду в таз, что стоял на скамье, и, было, потянулась,

поднять его, но Майкл холодно велел: «Оставь».

Он встал и спокойно сказал: «Ты моя жена, Мэри, до тех пор, пока смерть не разлучит нас.

Ты носишь мое кольцо и принадлежишь мне душой и телом».

Жена поставила таз обратно, посуда звякнула, и он услышал шепот: «Да, Майкл, конечно».

-Ты должна себя вести так, как подобает моей жене, - продолжил он, глядя на распятие, что

висело над ее головой. «Я не хочу, чтобы о тебе пошли, - он поморщился, - дурные слухи.

Помнишь же, что сказано в Притчах: «Добродетельная жена - венец для мужа своего; а

позорная - как гниль в костях его». Ты поняла, Мэри?

-Я просто сходила на берег, - она стояла, не поднимая глаз. «Энни делала уроки, ты был

занят, что тут плохого?».

Он подошел ближе и подумал: «Господи, ну дай ты мне терпения увещевать и вразумить ее,

пожалуйста».

Майкл хлестнул ее по щеке, - изящная голова мотнулась из стороны в сторону, - и медленно,

размеренно сказал:

-Да простит меня Господь за гнев в Его святой день, но, Мэри, ты сама виновата. Я тебе уже

говорил, - достаточно оступиться один раз, и погрузишься в пучину греха. Слава Богу, - он

перекрестился, - что Господь послал меня, чтобы спасти тебя, Мэри, из омута скверны, и я

не позволю, чтобы ты в него опять окунулась. Или ты хочешь, чтобы наша дочь узнала, что

ее мать – шлюха? – он поднял жену за подбородок.

В лазоревых глазах стояли слезы. «Нет, Майкл, - прошептала она, - нет, прошу тебя, не

надо. Прости меня, пожалуйста, я вела себя неразумно и греховно».

-Хорошо, - он вздохнул. «Завтра утром я определю тебе наказание, Мэри. Будь готова идти в

церковь, я сейчас приведу Энни, и отправимся все вместе».

Она кивнула, оправляя черное платье, покрытое домашним, серым холщовым передником.

Майкл спустился на берег реки – Джеймстаун стоял на большом острове в ее русле, там, где

коричневая, медленная вода, смешивалась с прозрачными волнами океана, и услышал

детский смех. Он вгляделся и, покраснев, сжав пальцы, велел: «Энни, иди сюда!»

-Ты водишь! – еще успела крикнуть девочка, шлепая мальчика- сына плотника Уильямса,

между лопаток.

-Да, батюшка, - она подлетела к нему, тяжело дыша, и, вдруг, спохватившись, кинула взгляд

на белый песок неподалеку. Ее туфли, - простой, грубой, черной кожи, лежали рядом со

сброшенными чулками.

-Ты подняла подол до колен, - зловеще, тихо, сказал Майкл. «Моя дочь, в день воскресный,

перед тем, как идти в церковь, подняла подол до колен! Да как ты смела, Энни! Как мне

теперь смотреть в глаза общине, как проповедовать? Что ты еще тут делала с этими

мальчиками?

-Мы просто играли, батюшка, простите, пожалуйста, - она жарко, мгновенно, покраснела. «Я

больше так не буду».

- Надень обувь, и пойдем, - коротко приказал он. Дочь шла впереди него, склонив голову в

черном чепце, и он подумал: «Господи, и вправду – тяжела доля отца. А ведь мне ее надо

воспитать так, чтобы она и слова не смела, сказать – иначе, что за жена из нее выйдет?».

Мэри стояла посреди чисто прибранной комнаты, держа в руках молитвенник.

-Я должен наказать нашу дочь, - коротко сказал Майкл. «Энни, иди к себе в комнату и жди

меня».

Он прошел к себе в кабинет, и, взяв розги, открыл дверь ее спальни. Девочка стояла на

коленях, у грубой лавки, приставленной к стене, опустив голову в руки. Он поднял подол

черного платья и ласково сказал: «Это для твоего же блага, Энни, чему нас учит Писание,

напомни мне?»

-Кто жалеет розги своей, тот ненавидит сына; а кто любит, тот с детства наказывает его, -

еле слышно проговорила девочка.

-Правильно, милая, - он посмотрел на красные следы от порки и подумал: «Позавчера, да.

Ну, завтра не буду, хотя нет, завтра школа начинается, наверняка, она сделает какую-нибудь

ошибку».

Он размахнулся и с удовольствием услышал, как плачет девочка – тихо, жалобно, не смея

пошевелиться, и стереть слезы с лица.

На церковном дворе было шумно.

-Какая прекрасная проповедь, миссис Кроу, - восторженно сказала Мэри одна из кумушек.

«Ваш муж так говорит, что заслушаешься. И вот это место, о новых людях, на новой земле, -

я прямо плакала!»

-Спасибо вам большое, - улыбнулась Мэри. «Вы приходите, завтра утром, преподобный отец

уезжает проповедовать к индейцам, я хочу послать с ним подарки – он ведь везет

молитвенники, было бы хорошо сделать для них вышитые обложки. А мы с дочкой испечем