Олег Романчук - Ультиматум

Ось так. Ні більше, ні менше.

Як сприймали січневі події 1918 року в Києві російські монархісти? В часописі "Малая Русь" (К., 1918. - Вып. II), редактором якого був відомий В. В. Шульгін, у спогадах Костянтина Бельговського (С. 12-20) читаємо:

"15 января (1918 року. - О.Р. ) среди киевских рабочих распространялось воззвание от имени большевиков к открытому выступлению против Центральной Рады и генерального секретариата. В воззвании Рада обвинялась в контрреволюционности. (...)

Воззвание имело успех. На окраинах города 16 января уже можно было наблюдать группы вооруженных красногвардейцев. В этот день во многих предприятиях рабочие, записанные в красную гвардию, не вышли на работу.

Красногвардейцы были в возбужденном состоянии, потому что в этот день, 16 января, вблизи поста Волынского был обнаружен труп похищенного из своей квартиры на рождественскую ночь неизвестным партизанским украинским отрядом лидера киевских военных большевиков Л. Пятакова. 6(...)

Весть об убийстве Л. Пятакова с быстротой молнии разнеслась среди рабочих, и к большевистским политическим лозунгам у красногвардейцев присоединился новый боевой клич: "Месть за Пятакова". (...)

16 и 17 января небольшие бои происходили главным образом в районе арсенала на Печерске. Арсенал переходил из рук в руки. В 2 часа ночи на 16-е января отряд красногвардейцев захватил арсенал и укрепился в нем, выставив несколько трехдюймовых орудий и пулеметов. Днем 16-го января войска, сохранившие верность Центральной Раде, атаковали арсенал и выбили из него красногвардейцев, но в это время украинские полки имени Сагайдачного и Богдана Хмельницкого, - подобно тому, как это сделал полк имени Орлика в Екатеринославе, - перешли на сторону большевиков. Большевики, получив численное превосходство, вновь атаковали арсенал и, после непродолжительной схватки, вторично овладели им.

К вечеру войска Центральной Рады начали обстрел арсенала артиллерийским огнем. Арсенал отвечал, и снаряды его орудий разрывались над наиболее людными улицами: Владимирской, Пушкинской, Прорезной и Фундуклеевской. (...)

К вечеру 18 января как в Старом городе, так и на Печерске успех начинает склоняться на сторону украинцев, захвативших опять арсенал и важнейшие правительственные здания.

Вместе с тем возрастает и ожесточение большевиков, решивших во что бы то ни стало захватить Киев в свои руки. (...)

Обе стороны за пять дней войны устали, поэтому замечается затишье, а 21 января в городе совсем тихо, если не считать редких выстрелов из винтовок. На улицах города оживление. Распространяются летучки. (...)

"Ко всем рабочим города Киева. Товарищи! Избранный вами стачечный комитет постановил забастовку прекратить". (...)

"Военно-революционный комитет большевиков постановил прекратить вооруженную борьбу. Арсенал сдался 21 января около 12 часов дня. Посланы делегаты в железнодорожные мастерские с предложением прекратить вооруженное сопротивление. Стачечный комитет постановил прекратить забастовку. Некоторые пекарни приступили к работе и с понедельника 22 января городская продовольственная управа возобновит отпуск хлеба и продуктов на общих основаниях. В понедельник в 4 часа дня состоится заседание городской думы".

Читая эти летучки, можно было подумать, что борьба окончена. Быть может, это и было бы так, если бы не подкрепление, полученное киевскими большевиками, как раз в момент кризиса, со стороны большевистских армий Муравьева. Большую помощь большевикам оказал броневой поезд, прибывший на киевские железнодорожные пути со ст. Дарница. Броневой поезд открыл по городу сильнейший орудийный огонь.

23 января... 24... 25... Смерть носилась по Киеву в эти кошмарные дни. Киевляне переселились в подвалы, в нижние этажи, в погреба. (...) Свой огонь большевики направили, главным образом, на арсенал, на крепостную территорию и на здание Педагогического музея, то-есть на то место, где всегда заседала Центральная Рада. (...)

В 2 часа ночи (з 25 на 26 січня за ст. ст. - О.Р. ) украинцы начали оставлять Киев. 7Из Киева в Житомир, спешно, на автомобилях, уехали все украинские власти и вся Рада во главе с председателем ее проф. М. Грушевским. Дорогу им освещал огромный факел, пылавший на углу Паньковской и Никольско-Ботанической. Это горел семиэтажный дом проф. М. Грушевского. (...) Брест-литовское шоссе и Дорогожицкая улица были наполнены уходившими из Киева украинскими войсками. (...)

26-го на рассвете, когда орудия еще достукивали последнюю очередь, На улицах появились первые прохожие; измученные, усталые, потому что в эту ночь в Киеве почти никто не спал.