И. Халатников - Дау, Кентавр и другие

Я уже говорил, что Ландау принимал только реалистиче­ское искусство. Этому не противоречит то, что ему нравились художники-импрессионисты. Он очень любил Клода Моне. Однако Анри Матисса считал очень слабым художником. Он мне часто повторял: «Матисс — это маляр, ему бы только кра­сить заборы».

В нашем кругу постоянно обсуждались новые фильмы. Это было время, когда мы открыли для себя итальянский неоре­ализм. Все мы были под большим впечатлением от фильма «У стен Малапаги». Этот фильм некоторые не понимали. По этому поводу Игорь Евгеньевич Тамм сформулировал прин­цип, по которому отношение к этому фильму являлось тестом на интеллигентность. Только те, кому нравился этот фильм, признавались интеллигентными людьми. Ландау очень хвслил фильм Григория Чухрая «Баллада о солдате».

Ландау любил театр, в особенности МХАТ. Однако почему- то был невысокого мнения о таком, на мой взгляд, хорошем актере, как Анатолий Кторов.

А вот оперного искусства Ландау совершенно не восприни­мал. Опера всегда была предметом его шуток. Вспоминалась им обычно известная пародия на оперу «Вампука». Такое рез­кое отношение логически следовало из требований реализма, как его понимал Ландау, не признававший никаких условно­стей. С его точки зрения, когда артист поет: «Я ее убил»,— это может в трагической ситуации вызвать только улыбку.

Остановимся здесь также немного на отношении Ландау к спорту. Он любил путешествия, отпуск проводил в поездке на автомашине, водителем которой был Евгений Лифшиц. Ездил в горы. Зимой катался на лыжах с Воробьевых гор, правда, друзья шутили, что он больше стоял па лыжах, рассматривая хорошеньких девушек, чем катался. Летом играл в теннис на кортах ИФП. Всем этим он занимался только для удоволь­ствия, а не для достижения каких-либо спортивных результа­тов. Ландау в шахматы не играл, хотя знал правила. Считал игру в шахматы пустой тратой времени. В этом он расходился с П.Л. Капицей, который до конца своей долгой жизни увле­кался игрой в шахматы и рассматривал эту игру серьезно, как форму самоутверждения.

Дау любил шутку. Любил анекдоты, знал их хоть и немно­го, но часто употреблял их в дискуссиях. Расскажу один из его любимых анекдотов, который служил хорошим примером ло­гики «наоборот». Два человека спорят о том, чей ксендз более святой. Наконец приводится последний аргумент: наш ксендз такой святой, что с ним по субботам Илья Пророк играет в карты. Оппонент отвечает: «Ваш ксендз просто враль». На это следует ответ: «По-вашему выходит, что Илья Пророк может играть в карты с вралем?»

В начале 30-х годов Ландау переехал, как известно, из Ле­нинграда в Харьков. Это было время первых лет первой пяти­летки. Повсюду пестрели плакаты и лозунги. Дау рассказывал, что в трамваях висели плакаты с таким текстом:

В третьем решающем году

Не прыгай в трамваи на ходу,

А то к концу пятилетки

Без отца останутся детки.

Дау часто повторял эти «стихи» и всегда при этом искренне смеялся.

Теория сверхпроводимости

В 1957 г. в Сиэтле (США) происходила международная кон­ференция по теоретической физике. В конференции прини­мала участие небольшая делегация советских физиков, кото­рую возглавлял Н.Н. Боголюбов. В нее входил ленинградский теоретик Г. Пикус. Вскоре после этой конференции на семи­наре у Ландау Н.Н. Боголюбов доложил сенсационную работу, посвященную теории сверхпроводимости.

Явление сверхпроводимости было открыто в 1912 г. и оста­валось загадкой. По непонятным причинам у металлов при очень низких температурах вблизи абсолютного нуля проис­ходил переход в состояние, когда практически полностью ис­чезало сопротивление прохождению электрического тока. Над решением этой загадки бились физики многие годы. Н.Н. Бо­голюбов в своей работе, доложенной на семинаре, обьяснил механизм исчезновения электрического сопротивления в ме­таллах при абсолютном нуле температуры. При этом он ис­пользовал изобретенный им элегантный метод, известный те­перь как «преобразование Боголюбова». Эта работа произвела на всех большое впечатление. Однако оставались не решенны­ми две фундаментальные задачи — о термодинамике и элект­родинамике сверхпроводников (не буду входить в подробности).

Мы с А. Абрикосовым довольно быстро сообразили, как мо­дифицировать «преобразование Боголюбова» для неравных нулю температур. В результате довольно напряженной работы в течение двух месяцев лета 1957 г. мы построили полную тео­рию, объяснявшую термодинамику и электродинамику сверх­проводников.