Сергей Иванов - Кентавр на распутье

День начинался тускло, несмотря на ясную погоду. После вчерашнего силового тренинга, короткого, но изнуряющего, удовлетворенно ныли мышцы и клонило в сон – вернее, хотелось снова залечь и погрезить с полчасика на грани сознания. Организм требовал отдыха. Даже сидеть было лень, тем более что-то делать. Впрочем (я это знал), ближе к вечеру тело оправится уже настолько, что благосклонно, даже с приятностью примет каждодневную растяжку и обычный набор приемов, закрепляющих боевые навыки. Конечно, если в накатанный распорядок не вторгнется непредвиденное.

Нехотя поднявшись, я прошел к широкому окну, расцвеченному утренними лучами. Сбылась давняя мечта: выходило оно на море – теплое, яркое, живое. Сколько лет этот берег вспоминался мне, являлся во снах, прежде чем я смог поселиться тут. Дом громоздился на самом краю каменного отвеса, массивными стенами словно бы продолжая прибрежную скалу, а достался мне во время последнего передела, за смехотворную цену. Было в нем два этажа, не считая роскошной мансарды да огромного подвала, и снаружи он смахивал на крепость – как и пристало жилищу современного феодала.

Ныне прежний хозяин «канул в Лету», сохранив разве шкуру, а в его родовом гнезде воцарился я, мизантроп-одиночка. Сгинувшую охрану заменил страж-системой, исполненной по последнему слову, обзавелся радиостанцией, напрямую пускавшей в Океан. Внизу, у подножия скалы, устроил волновую мини-ГЭС, в обилии снабжавшую энергией, и подстраховал ее ветряками на крыше. А чего стоило оборудовать комнаты под свои нужды и предпочтения – отдельный разговор. Зато теперь дом стал точно с плаката: живописные уютные стены, паркетные полы с подогревом, дымчатые стекла-«хамелеоны» и лучшее из бытовой техники, что производят на сегодняшний день, – включая новейший компьютер, прозванный мною Дворецким.

Утро действительно выдалось солнечное да безветренное. Искрящаяся бирюзовая вода омывала мою скалу с трех сторон, и с четвертой вид открывался не хуже – на вздымавшиеся к небесам горы. Перед домом, на пологом отроге, каменным языком выступающим в море, расстилался тенистый парк, а вдоль него журчал ручей, впадая в прозрачное озерцо, окруженное валунами. Тут и впрямь было красиво, но главное, я жил один. Теперь мне не докучали голоса за стеной, топот над головой, ор на улице – я выбрался из общего муравейника. За окнами обрыв в сорок метров, под ним плещутся волны. И ни одна сволочь не сможет заглянуть в мои окна, разве только взобравшись на горный склон да вооружась могучей оптикой.

Со вздохом я отошел от окна. Завернув ненадолго в ванную, направился в кабинет. По пути проверил ночные звонки, связавшись с Дворецким. Он же – мой секретарь, консультант, помощник, а заодно и штат слуг, неприметный, но вездесущий. Для каждой ипостаси у него запасен подходящий голос: от интимного альта до деловитого баритона – и соответствующий лексикон. Даже на вызовы он отвечал разными голосами, чем создавал у чужаков иллюзию немалой обслуги. Дворецкий был не особенно умен и, уж конечно, не обладал свободой воли, а потому я мог доверить ему многое. Впрочем, программы в него заправлены лучшие, так что, общаясь с ним, я иногда забывал, что разговариваю с машиной.

Звонков оказалось мало, что и понятно, учитывая нынешний круг моей клиентуры. Далеко не все были интересны мне. Или полезны. Или приятны. Для экстренных вызовов служила прямая связь, но ею могли пользоваться единицы. Прочие дожидались, пока позвоню сам – если позвоню. Спрос на мои услуги прибывал, и уже можно было выбирать клиентов – повлиятельней либо посимпатичней. А вести дела с явной поганью я избегал всегда.

– Как прошла ночь? – спросил у Дворецкого. – Не было поползновений?

– Происшествия не зафиксированы, – доложил тот ворчливым басом. – В пределах территории посторонние не замечены.

«Не зафиксированы», «не замечены» – Дворецкий любил четкость в формулировках. Чем выгодно отличался от людей.

– И слава богам!.. А в окрестностях?

– Что?

– Никаких отклонений?

– Какого рода?

Пришлось уточнять:

– Движение, огни, блики?..

– Огни наблюдались. Под водой.

– Опять, да? В следующий раз сообщай о них сразу.

– Понял.

– И сразу же выводи на дисплей.

– Понял.

– Что ты понял? – сдерживаясь, спросил я. – Запись давай!

Раздражаться на комп так же глупо, как на скверную погоду. Даже глупее, потому что здесь винить следует себя: каков вопрос – таков ответ.