Сергей Иванов - Второй Рим глазами Третьего - Эволюция образа Византии в российском общественном сознании

Добрый вечер. Я буду говорить только о восприятии Византии после самой Византии. О многочисленных формах влияния живой Византии на древнерусское государство я говорить не предполагаю. Это работа с образом, с имиджем Византии. Выступая в штаб-квартире ФСБ на праздновании девяностолетия ЧК, тогдашний начальник – Николай Патрушев - сказал следующее: «Кто занимается историей, знает, что безопасность была и раньше. Софья Палеолог вышла замуж за Ивана III и, будучи племянницей последнего византийского императора, очень серьезно занималась вопросами безопасности». Как видите, начальник тайной полиции совершенно однозначно связывает Византию с КГБ. Это замечательный пример того, как живет образ Византии совершенно отдельно от нее самой по своим собственным законам. Об этом я и буду говорить.

Работа с образом Византии началась сразу после ее гибели. Первые недопонимания по этому поводу вызваны тем, что в нашем общественном сознании глубоко укоренено следующее представление. Провожая свою племянницу из горящего Константинополя, последний император Константин XI, передает ей будущую библиотеку Ивана Грозного, говоря: «Довези ее до Москвы. И доставь нашего двуглавого орла». И что эта эстафета была непосредственно из холодеющей руки императора передана в крепкие руки Ивана III. Все это не соответствует действительности вообще. Начать с того, что Софья Палеолог никогда не была в Константинополе. Она родилась на Корфу, была воспитана при папском дворе, в католицизме и т. д. Но главное, идея о том, что Москве следует позаботиться о наследии Константинополя, была придумана в Италии. Европейские державы в ужасе перед стремительным распространением османов, в поисках хоть каких-то союзников, естественно, обращали свой взор и на Москву. И первый документ, в котором сказано, что Москва имеет все права на византийское наследие, – решение венецианского Сената от 1473-го года. Там именно так и сказано: «Мы заключим союз всех христианских государств и привлечем Великого князя Московского обещанием ему его законного наследия». Между тем, по всей видимости, ни Иван III тогда не испытывал ни малейшего интереса к этому вопросу, ни кто-либо из участников этого династического брака не воспринимал его как форму передачи легитимности от Константинополя Москве. Папа имел в виду, что Софья, может быть, склонит Ивана к католицизму. Формальные права на Константинопольский престол принадлежали, конечно, старшему брату Зои-Софьи, Андрею и младшему – Фоме. Оба были шалопаями. Андрей ездил в Москву. Но никаких следов разговоров о передаче прав на престол нет. Мы точно знаем, что Андрей, испытывая большие финансовые затруднения, продал свой титул французскому королю. Иван III действительно расширял свою державу и оглядывался на выдающийся образец, но таким погибшая Византия никак быть не могла. А была, разумеется, Габсбургская Империя. Исследования последних лет по истории геральдики более или менее достоверно доказали, что появление двуглавого орла на печати Московского князя заимствовано из Австрии. Конечно, австрийский орел тоже родственник византийского, но очень двоюродный. У византийского орла есть один прямой потомок – нынешний албанский орел. Скандербег, который последним на Балканах сопротивлялся османам, сознательным образом апеллировал к этому наследию. Но не Московский Царь.

Само наименование царя царем, которое якобы свидетельствует о том, что князь решил объявить себя императором, тоже ничему не соответствует. Этим титулом именовались, например, татарские ханы. Мало того, когда Иван Васильевич Грозный короновался царем, венчался на царство, в обоснование своих прав (перед западными дворами) он ссылался не на то, что его предки являются византийскими царями, а на то, что он завоевал Казань, а казанский хан раньше именовался ведь царем. Это несколько обидно для русской державной гордости, но именно так выглядела его легитимация.