Сергей Иванов: Кентавр на распутье

Стало быть, вроде рабыни: никто не вступится. До законов сейчас как до неба, а потому хозяин – бог. И если нет собственных тормозов…

– Ты перепутал эпохи, – сказал я. – Тут даже не крепостное право. А моего гостеприимства хватает лишь, чтобы не вышвырнуть тебя в окно.

Кстати, лететь ему пришлось бы долго. А потом еще не один километр грести вдоль обрыва – не всякий сдюжит. Но это уж не моя вина.

Однако Лазер подозрительно хорошо осведомлен о моих повадках. А попросить лишний раз ему не в тягость, даже когда шансы близки к нулю.

– Чё-то не врубаюсь, – признался он. – От нее убудет, что ль?

Все ж несло от Лазера!.. По-моему, даже мысли его протухли.

– Ты по субботам моешься или еще чаще? – спросил я. – О дезодорантах-то хоть слыхал? Она ж в этом такая привереда! Не ровен час и стошнить может.

На сей раз Лазер обиделся: не на меня ведь, другое дело. Разом помрачнел, точно грозовая туча перед дождем. И чем разразится?

– Одна курва тож из себя строила, – скосив рот набок, прогундел он. – Так ее, вишь, водярой умыли – царской. Теперь больше раза никто не глянет, и то, грят, много!

Еще промах. Кто же, пребывая в гостях, посягает на хозяйское добро?

А тот случай я помнил: жуткое дело. Была б уверенность, что это работа Лазера, сделал бы для него исключение и даже шанса бы не оставил. То есть в море бы он попал, но вот плыть смог бы разве что вниз, как топор.

– Это ты мне говоришь? – спросил я, точно завзятый гангстер.

Фраза ли подействовала, интонация ли, но Лазер тотчас втянул голову в плечи, забегал глазками по сторонам. А я уже выбирался из-за стола, распрямляясь во весь рост.

– Ну чё ты, чё ты? – заскулил Лазер, вжимаясь в кресло. – Не понял что ль: шутка это!.. Разве ж не знаю я, кто в доме хозяин? Все путём, расслабься! Что твое – свято. Кто ж спорит?

Со страху или случайно, но гаденыш нашел слова, позволявшие выйти из ситуации без потерь. Покачавшись, будто в раздумье, я опустился обратно.

Лазер выдохнул с облегчением, но тут глянул мимо меня, и на его лице вновь проступил страх. И было от чего: в гостиную вступал Хан, помесь ирландского волкодава и кавказца (овчарки, разумеется), «с загадочной и дикою душой». Размерами пес превзошел гигантов-родителей и, как положено полукровке, был поумней любого аристократа. К тому ж я поднимал Хана по особым методикам, способным даже из недомерка сотворить исполина. А затем не столько дрессировал, сколько тренировал, наращивая на громадный костяк пласты массивных мышц, совершенствуя врожденные рефлексы и формируя новые, удивительные в нормальном звере. Пожалуй, Хан вырос слишком смекалистым для собаки. Это не сделало его менее преданным, но перевело скорее в разряд друга, нежели слуги, – слишком он стал самостоятельным. И сейчас Хан глядел на чужака пристально, точно на будущую добычу. Даже не стал подходить, чтобы обнюхать, – издалека все учуял, распознал.

– Чё это он? – шепотом спросил Лазер. – Смотрит!..

Разглядев гостя в подробностях, Хан перевел взор на меня.

– За ошейником пришел? – спросил я. – Ну, неси.

Как и я, пес не терпел на себе лишнего. Но при посторонних скандалить не стал, покладисто сгонял за удавкой, изображая из себя вышколенную собачку. Ошейник я у Хана принял, однако надевать на него не стал, небрежно бросил рядом с трюфельной коробкой.

– Потом, – сказал псу. – Гуляй!

Вот теперь ему впору было недоуменно пожать плечами. Но Хан лишь глянул на меня с укоризной и убрался, мерно клацая по паркету. Эта вещица ему и даром не нужна.

Зато у Лазера разгорелись глаза. Сейчас же он подхватил ее со стола, принялся вертеть перед собой, ухая, точно уэллсовский марсианин. Почему-то здешние бандюганы с ума сходили по ошейникам. А мой на самом деле хорош: составлен из бронепластиковых сегментов, изнутри подбит мягкой кожей, снаружи усыпан разноцветными шипастыми кристаллами.

– Нравится? – нехотя сказал я.

– А то!

– Ну, возьми.

Лучше бы, конечно, махнуть на его браслетик.

– Закон гостеприимства, да? – ухмыльнулся Лазер, поспешно напяливая ошейник на себя. – Классная штука!

– Для гостей, – буркнул я.

А про себя добавил: «Бойся данайцев». Хотя кто их сейчас боится? Во всяком случае, не Лазер. Правда, он и дареному коню смотрит в зубы, но вовсе не потому, что тот – троянский. Продешевить боится.

– Небось у самого и получше есть? – завистливо предположил он.

– А ты хотел, чтоб я оставил себе поплоше?

– Будто от меня что зависит!