Unknown - 7f4e8b64-5b06-4464-8069-7c0694bf4f77 out

— Пошли, что ли, на факультет.

Собирая книги, я бросил взгляд на картонную обложку подшивки, где чернилами было выведено: "Сентябрь-декабрь 1925 года".

На следующий день, забежав на перемене в библиотеку, я вытащил этот том, развернул на столе и принялся листать, пытаясь вспомнить, на каком примерно месте было открыто. Кажется, почти в самом начале...

Да, вот оно.

В выпуске за 15 сентября, на шестой странице, в рубрике "Происшествия" притулилась небольшая заметка.

"Морфин Гонт, 32 года, проживающий по адресу: Неттли-Хауз, Малый Хэнглтон, Сассекс, вчера предстал перед Визенгамотом по обвинению в нападении на магла. Суд установил, что вечером 27 августа текущего года Морфин Гонт, находясь в состоянии алкогольного опьянения, напал на местного жителя и нанес ему телесные повреждения средней тяжести, одновременно оскорбив его в словесной форме. На место действия были направлены обливиатор и представитель Департамента магического правопорядка. Ввиду отказа Гонта явиться на слушание дела в Министерстве он был задержан сотрудниками Департамента, несмотря на сопротивление при аресте.

Обвиняемый ранее уже привлекался к ответственности по аналогичным нарушениям. Учитывая эти обстоятельства, Визенгамот приговорил Морфина Гонта к трем годам заключения в тюрьме Азкабан. Вместе с Морфином был задержан его отец, Марволо Гонт, 63 года, также оказавший сопротивление сотрудникам Департамента. Он был приговорен к отбытию наказания сроком шесть месяцев.

"Семейство Гонтов давно привлекало внимание Министерства, — сообщил корреспонденту "Пророка" Роберт Огден, сотрудник Департамента магического правопорядка. — Хотя Гонты, по некоторым данным, являются змееустами и последними из потомков Салазара Слизерина, они уже давно исключили себя из магического сообщества, отказываясь направлять детей на учебу в Хогвартс и платить установленные законодательством налоги и сборы. Практически полная изоляция привела к закономерному итогу — за последние пятьдесят лет представители семьи неоднократно привлекались к ответственности по обвинениям в хулиганских действиях, нападениях на маглов, аморальном поведении. У них немалый "послужной список", и нынешнее нарушение стало последней каплей, переполнившей чашу терпения Департамента"...".

Дальше я читать не стал.

Неужели Том действительно нашел своих? Если так, то радоваться здесь особенно нечему...

Я не стал спрашивать его о Гонтах.

Сделал вид, что ничего не знаю.

Глава 18

Бизнес на волосе единорога шел успешно — к Рождеству у нас уже было сотни полторы галлеонов. Или примерно столько — я не знал точно. В мои обязанности входила расфасовка товара, а Том делал все остальное: во время визитов в Хогсмид получал на почте письма от покупателей, отправлял им посылки, вел бухгалтерию.

Хагрид оказался очень полезным приобретением, как ни крути. Пожалуй, и хорошо было, что больше никто не оценил его по достоинству. То, что Риддл с ним общался, у нас на факультете считали блажью.

Однажды на перемене конопатый третьекурсник Берти Доббс прицепил к спине Хагрида листок с надписью "Пни меня". Следующие полчаса Хагрид напоминал медведя, которому досаждают пчелы, — никак не мог понять, почему студенты других факультетов то и дело подбегают и изо всей силы наподдают ему ногой под зад. Большого вреда это причинить не могло — при таких-то размерах, — но Хагрид каждый раз очень забавно оглядывался и отмахивался, хотя даже не пытался ударить в ответ.

Слизерин и Рэйвенкло играли в эту игру с особенным увлечением. В конце концов кто-то из гриффиндорцев заметил листок и снял его.

Хагрид в этот день не пошел в лес к единорогам — он ревел в каком-то закутке, вытирая опухший, покрасневший нос платком размером с наволочку.

К несчастью для Доббса, тот имел неосторожность вечером в общей гостиной похвастаться своей выдумкой. Мы с Розье в это время совместными усилиями сочиняли реферат по трансфигурации, а Эйвери заглядывал через плечо и нудил:

— Давайте быстрее, а? Том, помоги хоть чуть-чуть, ну?

Риддл не отвечал — он с головой ушел в толстенные "Теоретические основы зельеварения", которые ему дал почитать Слагхорн, и то хмурился, когда чего-то не понимал, то лихорадочно кидался делать записи, то подолгу смотрел на какой-нибудь абзац, словно пытался выучить его наизусть.

Пока Берти распинался, Том молчал. Потом поднялся со стула, медленно отложил книгу, словно не мог от нее оторваться, и с тем же задумчивым и отрешенным выражением лица прошел к столу третьекурсников. Остановился рядом с Доббсом и, прежде чем тот успел что-то понять, вцепился ему в волосы и рывком сдернул со стула. А потом резко ударил коленом в лицо. И еще раз. И еще.