Unknown - 7f4e8b64-5b06-4464-8069-7c0694bf4f77 out

Хагрид шел перед нами, чуть косолапя и согнувшись под тяжестью сумки. Мы почти догнали его, когда Риддл вдруг огляделся и, убедившись, что коридор пуст, вынул палочку, направил ее на Хагрида и шепотом произнес:

— Diffindo!

Сорвавшись с плеча великана, сумка лопнула по шву и рухнула на пол. По коридору разлетелось ее содержимое: учебники, перья, чернильница, моток ниток, костяные бабки для игры в "стукалку"... А еще во все стороны прыснуло с полдюжины маленьких белых мышек. Смешно всплеснув руками, Хагрид бросился их ловить.

Я хотел пройти мимо — шутка не показалась мне ни удачной, ни особо смешной, — но Том, к моему огромному удивлению, вдруг кинулся помогать Хагриду. Я открыл было рот, но он только махнул мне рукой — иди-иди, мол.

Я пожал плечами и двинулся дальше. Обернувшись на повороте коридора, увидел потрясающую сцену: Риддл ползает на коленях рядом с Хагридом — вместе они смотрелись, как щенок со взрослым сенбернаром, — и собирает сбежавших зверьков.

Учитывая, что Том в принципе не переносил никаких животных, кроме змей, это было очень забавное зрелище...

На ланч Риддл так и не пришел. Уже раздался звонок на урок, а его все не было. Наконец он влетел в класс трансфигурации за две секунды до Брэдли и упал рядом со мной за парту, торопливо вытаскивая из сумки тетрадь и учебник. От расспросов отмахнулся, а после занятий сразу куда-то исчез и появился лишь за ужином.

Долохов окликнул его через стол:

— Ты что, с увальнем задружился? Часа полтора с ним протрепался в коридоре на втором этаже. Как ни иду, вы там стоите...

— Он много знает о животных, и с ним интересно, — невозмутимо ответил Том.

— Ф-ф! — Розье скривился. — Еще бы! Помню, когда-то распинался в библиотеке, пока ему Дэйвис не велел заткнуться. Дескать, у них дома были куры, козы и кабанчик. Кабанчика он так любил, так любил, аж плакал, когда его зарезали. Даже колбасу есть не стал.

— Ну и дурак... Эх, сейчас бы кровяночки! — Долохов с отвращением посмотрел на вареную капусту в своей тарелке.

— Представляете? — не унимался Розье. — Свинья, курятник... И этот верзила в придачу, копается себе в навозе...

— Знаешь, — сказал я вдруг с неожиданной злостью, — у нас тоже есть курятник. А были бы деньги на свинью, я бы и свинарник завел. Потому что мне надо как-то жить! И тоже выгребал бы навоз, как миленький, потому что эльфов у нас нет, их продали, черт возьми, с аукциона!

Не знаю, что бы я еще наговорил — срывался уже на крик, — но Колин мгновенно стушевался.

— Рэй, ну чего ты, ну я же не хотел сказать, что...

— Вот и помолчал бы!

Розье глянул на меня, но почел за лучшее не развивать тему. Тем более что на нас уже косились с рэйвенкловского стола.

Эйвери что-то тихо пробурчал себе под нос, кажется, насчет того, что Хагрид туп, как флобберчервь.

— Ты считаешь? — спросил Том, глядя ему в глаза.

Эйвери сделал вид, что страшно заинтересован своим картофельным пюре.

***

На следующее утро Колин долго извинялся передо мной, пока остальные были в умывалке. Я был не против помириться — как ни крути, причина для ссоры была идиотская.

— И на кой Тому сдался этот здоровый придурок? — вздохнул Колин, сидя рядом со мной на кровати.

Я промолчал. Я уже, кажется, понимал, зачем, но не хотел это ни с кем обсуждать.

А Риддл с тех пор стал проводить с Хагридом много времени, возвращаясь на факультет лишь ближе к вечеру. Помогал ему с чарами и трансфигурацией, проверял домашние задания. Обычно они устраивались где-нибудь в пустом классе — в библиотеку Хагрид не любил заходить с тех пор, как ненароком свалил там книжные шкафы. Когда Хагрид сидел, а Том стоял, они были как раз одного роста.

Иногда я пытался к ним присоединиться, но Хагрид сразу начинал смущаться и торопился уйти. Мне казалось, он не хочет ни с кем делить Риддла. А Том с Хагридом даже разговаривал иначе, чем с остальными, — певучим голосом, терпеливо и мягко, как с маленьким ребенком. Мне иной раз казалось, что неуклюжий увалень принимает его за птицу — звонкоголосую, хрупкую, редкую, будто явившуюся прямиком из рая. Он готов был ходить за Томом, словно привязанный, везде и всюду. До того он точно так же таскался за школьным егерем.

Том никогда не приводил его в нашу компанию, да Хагрид и сам не стремился бывать у нас. Он вообще старался не разговаривать с Томом на людях — вечно звал его с собой в Запретный лес или еще куда-нибудь, словно стеснялся появляться с ним рядом, стыдился своих огромных рук и ног, своего уже совсем не детского баска. Чудилось, что, будь его воля, он и Тома бы упрятал в укромный уголок, в клетку, как одного из своих бесчисленных питомцев. Кормил бы зернышками, поил самой лучшей, тщательно очищенной водой, на ночь набрасывал на прутья покрывало — и слушал бы, и любовался бы, ни с кем не деля, никому не показывая свое сокровище.