Unknown - 7f4e8b64-5b06-4464-8069-7c0694bf4f77 out

Это произошло так быстро, что не только Доббс, но и прочие, кажется, не успели даже удивиться. Виновник происшествия рухнул на пол, хватаясь обеими руками за нос. Лицо у него было в крови. А Том уже вернулся к нам, уселся, закинув ногу на ногу, будто его ни капельки не смущало кровавое пятно на брючине, и опять весь ушел в книгу.

Тем временем в гостиной, наконец, поднялся гвалт. Кто-то поднимал Доббса, кто-то визжал. К нам уже спешил староста, Мэтью Бэгнолд. Том как раз выписывал что-то из книги себе на свиток пергамента, когда Бэгнолд его окликнул.

Розье подался вперед, опираясь локтями о стол и переводя тревожный взгляд с Риддла на старосту. Том неохотно поднял голову от книги и сказал, не оборачиваясь:

— Да, Мэтью?

Бэгнолд выглядел смущенным и нервно поправлял очки.

— Риддл, тебе не кажется, что ты... э-э... ты...

В этот момент к нам подошел Долохов и, опершись о стол, с большим интересом посмотрел на Бэгнолда. Тот окончательно стушевался.

Выждав паузу, Том резко развернулся на стуле. Так неожиданно, что Бэгнолд чуть не подскочил.

— Мэт, — проникновенно сказал Том, глядя на него снизу вверх. — Ты же сам понимаешь, что вот этот, — он кивнул на Доббса, — поступил сегодня не как слизеринец, а как дерьмо собачье. Я его просто... скажем так, остановил. Я знаю, что ты бы и сам это сделал. Я поторопился. Извини, пожалуйста, ладно?

И улыбнулся Бэгнолду той самой ослепительной, "расцветающей" улыбкой.

Бэгнолд неловко помялся на месте, потом неуверенно улыбнулся в ответ и промямлил:

— Да, конечно... ну, да.

И ушел.

Об этой драке Слагхорн так и не узнал.

А Хагрида никто с нашего факультета — да и с прочих — трогать уже не рисковал. Таким образом, наше маленькое предприятие могло спокойно развиваться дальше — душевное равновесие главного исполнителя было обеспечено, и бизнес не страдал.

***

В то время Колина Розье также обуяла жажда заработка. Поначалу он донимал меня расспросами о покере и требованиями, чтобы я научил его и поиграл с ним. У меня же сама мысль об игре вызывала тоску — все равно что у зельевара, который в кои-то веки отправился в отпуск и обнаружил, что и там его осаждают просьбами сварить "простенькое зелье от чирьев". Поэтому я даже слушать ничего не хотел.

А Колин, наоборот, заразился азартными играми. Руквуд свел его со своим однокурсником с Хаффлпаффа Бруно Бэгменом, который подпольно принимал ставки на забеги гиппогрифов и квиддичные матчи. Розье стал постоянным клиентом Бэгмена, а мысль о том, что это против школьных правил и что за такие игры могут исключить из Хогвартса, только придавала затее дополнительную прелесть.

Бэгмен подходил к делу серьезно, можно сказать, профессионально. Он постоянно расширял список услуг, предлагаемых клиентам, и вскоре дошел до того, что принимал ставки на романы с продолжением, печатавшиеся в "Ежедневном пророке" и других газетах.

Девочки предпочитали длиннейший сериал «В силках любви» и ставили на то, кто там на ком женится. А среди мальчишек популярностью пользовалась «Смерть с накрашенными ресницами», выходившая в еженедельнике Amusing stories . Действие романа происходило в женском общежитии Академии зельеварения, где в числе прочих училась и загадочная убийца. Судьба этой девушке выпала нелегкая — ей приходилось каждую неделю расправляться с одной из товарок, причем каким-нибудь особо изощренным способом. Иначе, считал автор, время читателей будет потрачено зря.

Ставки на некоторых героинь романа уже шли десять к одному, и Колин увяз в игре по уши. Каждую субботу за завтраком он не мог проглотить ни кусочка, пока не прилетят совы с почтой. Потом нетерпеливо раздирал коричневую бумагу, в которую был упакован журнал, и прямо-таки проглатывал очередной выпуск детектива. Иногда повороты сюжета доводили его до истерики.

— Ненормальная! Кретинка! — разорялся он одним снежным, холодным утром. — Вот зачем она это сделала, кто-нибудь мне ответит?!

— Кто? Что? — спросил Флинт, поглощая овсянку.

— Дорин! Призналась, что она — убийца! А этого не может быть. Это должна быть Энди, я поставил на нее галлеон!

— Почему Энди?

— Потому что она самая тихонькая. Такие всегда оказываются потом преступниками, это же и низлу ясно. Кроме того, именно Энди сказала аврору, что видела Кэролайн с тем усатым волшебником, и на Кэролайн пало подозрение... Неужели непонятно, что она сама все и провернула?

— Так чего ради, — спросил я, — Дорин-то призналась?