Unknown - 7f4e8b64-5b06-4464-8069-7c0694bf4f77 out

Теперь все зависело от того, сумеет ли он вспомнить, что случилось, когда придет в себя. Неудивительно, что в тот вечер мы сидели, как на иголках. Немного разрядило обстановку только письмо от Долохова, отправленное, судя по дате, недели две назад. Свиток с размазанным штампом военной цензуры принесла взъерошенная мелкая сова, на ноге у которой было кольцо с гравировкой "Собственность Сил самообороны".

Ну, здравствуй, брат , — писал Долохов. — Не знаю, когда это письмо дойдет до тебя и будут ли к тому времени хорошие новости. Но вроде у нас, тьфу-тьфу, все идет неплохо, и немцы отступают и отступают. Так что, может, к лету совсем управимся. Хотелось бы, конечно, а то глаза бы мои уже на эту пустыню не глядели. Жара в тени под сорок градусов, а песок так блестит, что смотреть больно. Ходим закутанные шарфами, как местные девчонки под чадрой, а иначе нельзя — от солнца весь за полчаса волдырями пойдешь.

Макферсону жена прислала свой кружевной зонтик от солнца, и он был довольный, как слон, только до сих пор не придумал, куда этот зонтик присобачивать — в бою, сам понимаешь, он мешается. Так что зонтик лежит себе пока у нас в палатке. К нему бы еще парочку шезлонгов да поднос с коктейлями, и готово — добро пожаловать на курорт Эль-Аламейн.

У нас тут вообще dolce vita, как говорят пленные макаронники. Сплошные развлечения. На той неделе, например, с Хоскинсом очень даже романтично прогулялись под луной до немецкого магопоста. И представь, сумели не только тихо-аккуратно его снять, вместе с ихним магическим щитом, но еще и назад вернуться. Так что Макферсону, видать, не судьба дождаться моей защитной мантии, которую я ему завещал.

Хоскинса на той прогулке здорово приложили, я уж боялся, что он от потери крови на Авалон отправится. Вдобавок аппарировать нельзя, потому как голову не поднять — маглы нас почуяли и открыли огонь, да еще давай шарить прожекторами. Не иначе, чтобы нам было лучше видно дорогу. Спасибо, конечно, хотя лично я бы обошелся. Мы гости скромные, хозяев зря утруждать не любим. Но, в общем, дотащил я его как-то, обошлось.

Меня тоже задело, но слегка — часть щеки снесло, а так нормально. Зато попал в лазарет на два дня. Вот где благодать! Лежи себе, как кум королю, и в потолок поплевывай. И сестричка там была одна очень даже ничего. А на выходе меня командование обрадовало, что хотят к медали представить, так что вот.

Физиономия, конечно, осталась перекошенная, словно кто врезал мне в скулу, да так и бросил. Ну, ничего, девчонки меня все равно полюбят, тем более что я, если доживу, вернусь весь из себя герой, еще и с медалью. Так что все путем, только бриться теперь зверски неудобно.

Кстати, хотел тебя поздравить с будущей свадьбой. Приехать вряд ли смогу, потому как что-то мне подсказывает, что летом у нас пойдет самое веселье. Не знаю пока, куда нас отсюда перебросят, да и знал бы, не написал — сам понимаешь, нельзя. Но в любом случае немцы, думаю, нас ждут отовсюду и готовятся изо всех сил. Украшают зал, так сказать, к светскому рауту. Нехорошо их обижать нашим отсутствием, некультурно, так что командование нам отпусков пока не дает...

Флинта в спальне не было — видно, он вышел незаметно для нас. Тони хорошо к нему относился и всегда передавал привет, но Маркусу все равно тяжело было слушать о войне. Дочитав письмо, Том сложил его и сунул в книгу, но потом, когда никого не было, показал мне конец свитка, который не стал зачитывать вслух. Один из абзацев он отчеркнул чернилами на полях.

Что касается моего почти тезки — ох и поломал я голову, пока соображал, кого ты имеешь в виду! — то вроде слухов таких не было. Но даже если бы и так — ты думаешь, он бы плакаты расклеивал про это дело? Так что ничего не могу сказать. Хотя мне-то, честно говоря, без разницы. Воюет он нормально, у нас его уважают, а там пускай с кем хочет, с тем и развлекается. Не мне же авансы делает, вот и ладно. Так что не мой это интерес, да и не твой, по-хорошему.

Ты, главное, будь там поосторожнее. Не знаю, на чем ты собрался делать большие деньги, но лучше сначала семь раз подумай, хорошо? А то, знаешь, повадился один кувшин по воду ходить... Ну, ты меня понял.

Короче, будь поаккуратнее и не лезь, где чуешь опасность. Даст Мерлин, на Рождество приеду, там уже нормально поговорим. А пока держись.

Ну все, пиши.

Тони

***

С Литтоном нам повезло. Его отпустили из клиники через два дня, и он охотно рассказывал всем и каждому о случившемся, так что через Нотта мы почти сразу все узнали. Выяснилось, что Литтон ничего не помнит. Просто шел в библиотеку — и вдруг почувствовал себя очень странно: стало тяжело дышать, все тело словно свело судорогой... Дальше он уже ничего не чувствовал, а будто бы спал без сновидений. Даже не поверил, когда в святом Мунго ему сказали, что прошло три дня, — самому Литтону казалось, что всего несколько минут.