Unknown - 7f4e8b64-5b06-4464-8069-7c0694bf4f77 out

— Что?

Слагхорн растерянно заморгал — я прервал его слишком неожиданно.

— Адвокатом, сэр. Юристом.

Он задумался.

— Я не очень хорошо представляю себе, какие там требования. Наверное, нужно хорошо знать чары, потому что юристы имеют дело с магическими контрактами, договорами и тому подобным... А вот зелья и трансфигурация тебе вряд ли понадобятся. Пожалуй, мы сделаем так — я напишу в школу магического права в Дарэме и попрошу их прислать какие-нибудь материалы для поступающих, там будут все детали.

— Спасибо, сэр.

— Ну, если ты твердо уверен, что не хочешь послушать о других вакансиях...

Я заверил Слагхорна, что для меня все решено, и он отпустил меня с видимым облегчением.

Ответ из школы права пришел через несколько дней. Пролистав тонкую брошюрку, я слегка приуныл. Сами по себе требования не казались особенно строгими. Нужно было получить не меньше четырех проходных баллов на ТРИТОНах, из них обязательно "выше ожидаемого" по чарам и по истории магии. Еще желательно было знать основы права, латынь и какой-нибудь иностранный язык. Но учиться предстояло четыре года, после чего, получив степень бакалавра, либо остаться в магистратуре, либо подписать двухлетний "учебный контракт" с какой-нибудь юридической конторой, а потом сдать экзамен и заплатить за лицензию. Год обучения стоил шестьсот галлеонов, лицензия — тысячу, а в период "учебного контракта" выпускники, как я понял, работали почти бесплатно. Так что мне предстояло где-то найти три с половиной тысячи галлеонов — это не считая стоимости учебников и прочего, — и еще на что-то жить все это время.

Перед Гринготтсом я уже и так был в долгу, и не приходилось надеяться, что мне дадут новую ссуду. На стипендию Министерства магии тоже нечего было рассчитывать, с моими-то оценками. Оставалось верить, что продажа василискового яда позволит нам к тому времени разбогатеть. Но в любом случае это все было еще далеко и нереально...

***

Чтобы хоть как-то представлять себе будущую профессию, я попробовал читать журналы по юриспруденции, какие нашлись в библиотеке: "Вестник магического права", "Бюллетень Визенгамота", "Новости корпоративного законодательства". По большей части это было зубодробительно скучное чтиво, в котором я и половины не понимал. Зато усвоил, что для юристов дело чести — выражаться не так, как все нормальные люди, и на каждый случай у них есть свои, особенные слова. А уж если какое-нибудь предложение по недосмотру окажется короче, чем на абзац, законовед сочтет себя опозоренным и немедленно примет яд.

Со временем мне предстояло и самому научиться, словно пауку, плести эти словесные сети. Но тогда я был еще неопытен, и самая простенькая статья вроде "Особенностей арбитражной практики в спорных случаях, связанных с проведением внеочередного собрания акционеров" вызывала у меня панический ужас.

Неудивительно, что большую часть напечатанного в журналах я пролистывал и читал только раздел по криминалистике и уголовному праву. Это было хоть более-менее близко и понятно. Несколько раз в "Вестнике права" мне попадались статьи Саймондса, в основном с критикой решений по уголовным делам. До того я даже не знал, на каких шатких основаниях иной раз отправляют людей в Азкабан и какой произвол царит в Визенгамоте. Саймондс вообще недолюбливал Визенгамот и критиковал его много и со вкусом. Он обожал приводить примеры уголовных дел, связанных в основном с непростительными заклятьями. Сплошь и рядом даже такому профану, как я, было ясно, что дело шито белыми нитками, — тем не менее, обвиняемые получали поцелуй или пожизненное заключение.

Раньше я не особенно задумывался о том, как делаются такие дела и на каком волоске висит, скажем, моя собственная судьба. В те годы в Азкабан сажали, случалось, и несовершеннолетних... Но, как ни удивительно, страха не было. Скорее, злость.

Однажды, когда я сидел в библиотеке со своими журналами, подошел Том и, склонившись над столом, долго читал через мое плечо. Потом вдруг спросил:

— Рэй, а что делают в волшебном мире с убийцами? Отправляют на виселицу, как у маглов? Проще говоря, что меня ждет, если попадусь?

Я резко дернулся:

— Замолчи!

— Я поставил заглушку, — невозмутимо ответил Том. — Ну, так что мне светит, раз я прикончил дорогого папеньку?

— Поцелуй, — машинально ответил я. — Хотя нет, постой. Гонта ведь не приговорили к поцелую. Должно быть, у него были смягчающие обстоятельства, добровольная помощь следствию и все такое. Да и речь шла всего-то о маглах... А ты несовершеннолетний, так что Визенгамот не даст тебе даже пожизненного. Но лет на тридцать в Азкабане можешь рассчитывать. Ну, или двадцать, если выйдешь по амнистии.