Unknown - 7f4e8b64-5b06-4464-8069-7c0694bf4f77 out

Он плюхнулся на раскладушку, чуть не придавив Эйвери, и принялся раскачиваться на ней.

— Кто знает, может быть, я тоже нежить? Вот они и чувствуют собрата. Боятся.

Он нежно улыбнулся кикиморе. Та улыбнулась в ответ, показав острые зубы, и стала расчесывать пальцами длинные спутанные волосы.

Розье вытащил и раздал всем испекшиеся картофелины. Эйвери шумно дул на свою, перебрасывая ее в ладонях, Маркус наколдовал тарелку и вилку с ножом и принялся аккуратно разрезать картошку. Том подержал свою под охлаждающим заклятием, а когда она немного остыла, сел на корточки перед клеткой с кикиморой. Та жадно прильнула к решетке. Том принялся отщипывать куски теплой картофелины и кормить кикимору с руки.

— Увидишь, — сказал Розье, глотая воздух, потому что обжегся картошкой, — она тебе палец откусит... Ты чего так долго? С Минни был?

— Нет. Принимал отчеты за неделю у младших курсов.

— А-а... То, что детишки называют "субботней поркой"?

— Да. Понятия не имею, откуда взялось такое дурацкое название. Я на них ни разу даже голос не повысил.

— Но они все равно трясутся, как этот каппа. Голос-то ты не повышаешь, но вот то, как ты с ними разговариваешь...

— Как? — с интересом спросил Том.

— Жутко! — Розье передернул плечами.

— Ага, — подтвердил я. — Мягким-мягким, спокойным-спокойным голосом. "Расскажи мне, Селвин, почему ты совершил эту ошибку и как намерен ее исправлять? Я слушаю". И так улыбаешься... Представь себе, даже у меня от этого мороз по коже.

Флинт хмыкнул и сказал:

— Вот-вот. Прекрати пугать детей, Том.

— Им полезно, — весело ответил Том, просовывая каппе сквозь решетку мелко нарезанный огурец.— Ладно, боггарта покормлю утром... Вроде все.

— А чем ты кормишь боггарта?

— Собой. Выпускаю его и минут пятнадцать смотрю всякие страшные картинки, которые он мне показывает. Потом, как он насытится эмоциями, загоняю обратно в стол.

— Нормальные люди используют ридикулус, — сказал Эйвери.

— Если я буду гонять его ридикулусом, он с голоду умрет.

— А во что превращается твой боггарт?

— В разное, — уклончиво ответил Том. — Если начитаться детективов перед сном — то в отрезанные конечности, а если не сделать трансфигурацию — то в разъяренную Брэдли.

Я был почти уверен, что это неправда, но промолчал. Том поставил на печку чайник и полез в шкаф.

— Где-то здесь у профессора еще завалялись припасы... Колин, ты, говорят, сегодня опять схлестнулся с Хупером на большой перемене?

— Он сам ко мне прицепился!

— А почему ты позволил себя спровоцировать?

Розье закатил глаза.

— Ну вот, пришла моя очередь слушать этот твой спокойный тон... Да, сэр. Я полностью признаю свою вину, сэр. Мне сходить за розгами?

— Не паясничай, — Том вытащил из шкафа банку с вареньем. — Я ничего не имею против. Но не на людях, Колин, не на людях! Не надо подставляться и подставлять факультет.

— А что же, терпеть, как эта сволочь шляется по коридорам?

— Зачем же? И до него дойдет черед. Но осторожно, чисто, аккуратно, чтоб никто из наших не пострадал. Только на таких условиях. И не раньше, чем разделаемся с Дэйвисом.

Флинт поднял голову и внимательно посмотрел на Тома.

— Маркус, — тот поднял ладони, словно защищаясь, — я знаю, что ты не одобряешь таких вещей. Но ты слишком себя накручиваешь. Не будет ни убийств, ни даже тяжелых повреждений. Просто маленький урок.

— Я верю тебе. Но не могу понять, зачем это надо. Ты развлекаешься?

— Нет. Помогаю своим, — коротко ответил Том, разливая чай. — Тимоти, открой варенье... Так вот, у меня есть мысли насчет Дэйвиса, и я бы хотел ими поделиться — может, я что-то упустил. А для Хупера надо будет придумать что-нибудь другое. Нельзя дважды повторять один и тот же почерк, так что нам нужно несколько не похожих друг на друга планов. И еще... Рэй, мелкий Вилли Трэверс — вроде твой протеже? Я правильно понимаю?

— Около того.

— Я хочу привлечь его к делу с Хупером. Нам, скорее всего, понадобится человек стоять на стреме.

Я чуть не подавился чаем.

— Том, нет! Втягивать первокурсника...

— Ты не хуже меня знаешь, что у него за семья, — сказал Том. — И какую жизнь ему придется вести, закончив школу. Так что если мы можем научить его чему-то уже сейчас...

Я подумал, но потом неохотно кивнул.

— Да, ты, наверное, прав.

— Вот и хорошо. Значит, Дэйвис...

Еще минут сорок мы обсуждали предстоящие действия. Эйвери был в восторге, Розье придирался к каждой мелочи, а Флинт отстранился, помрачнел и делал вид, что его это не касается. Ясно было, что он нам не помощник. Впрочем, этого следовало ожидать — после жизни в Германии Маркус боялся всего, что хоть отдаленно напоминало войну. Но главное, что он нас не выдаст, а остальное неважно.