Unknown - 7f4e8b64-5b06-4464-8069-7c0694bf4f77 out

Крысиный яд отлично вписывался в план. Собственно, что-то такое после случившегося с Дэйвисом мы и предвидели.

Хупер обычно везде ходил с компанией. Это мешало. К счастью, в середине ноября ему за что-то назначили отработки в больничном крыле, на которые он отправлялся сразу после ужина, а возвращался поздно и в одиночку.

Еще нам требовался надежный свидетель для алиби, причем незаинтересованный. Вечером в четверг — день, назначенный для расправы с Хупером, — Том, возвращаясь с ужина, привел с собой в гости Аластора Моуди с Гриффиндора. С Аластором они сидели в нашей спальне, чтобы не слишком демонстрировать на публике распитие огневиски. Я по плану якобы учился в общей гостиной и сидел у стены, разложив учебники и гору пергаментов. Раза два или три выходил; заодно остановился поболтать с Бэгнолдом и пожаловался на расстройство желудка, чтоб объяснить длительную отлучку. Проходя мимо полуоткрытой двери нашей спальни, видел там Тома с Аластором и Розье — они о чем-то спорили, рядом на одеяле лежала шахматная доска и валялись рассыпанные фигуры.

Около девяти я ушел в туалет и закрылся в одной из кабинок. Минут через пять в дверцу поскреблись. Я отпер ее и впустил Тома. Он вытащил из-под мантии приготовленную фляжку с оборотным зельем и опустил туда свой волос. Зелье забурлило, вспенилось, потом успокоилось и стало цвета кофе с молоком.

— Мы как раз говорили о политике маглов в Европе и о том, стоит ли атаковать немцев через Италию, — инструктировал меня Том, пока я боролся с тошнотой после оборотного зелья. — Аластор считает, что наши там увязнут, потому что Гриндельвальд будет изо всех сил защищать Вольтурно и долину реки По, где этрусские гробницы. Это уж не говоря о Риме... Кстати, он уверяет, что этрускам был якобы известен секрет бессмертия. Это интересно. Расспроси его подробнее. Возвращаясь к Италии — я сказал ему, что, кроме немцев, там есть еще и итальянцы, которые сдадутся легче...

Я с трудом сдерживал рвотные спазмы. Пока он говорил, я продолжал расти и стал дюйма на два выше. Да и зрение в облике Риддла у меня заметно улучшилось. Надо будет попробовать носить очки, а то я и не замечал, что так плохо вижу... Том палочкой удлинил на мне брюки, поправил мантию. Мы стояли в тесной кабинке, словно зеркальные отражения друг друга.

— А вдруг у меня не получится?

— Получится. Никто не сыграет меня так хорошо, как ты.

Мы вышли из кабинки вдвоем. Из соседней в это же время появились два Розье. Один из них, взмахнув палочкой, набросил на себя разиллюзионное заклятие; секундой позже это сделал настоящий Том. Я остался со вторым, фальшивым Розье, которого изображал Эйвери. Он скептически рассматривал в зеркале свою новую шевелюру и ковырял трещинку на губе.

— Надеюсь, за час они обернутся.

— Ты, главное, помалкивай, — посоветовал я.

Вернувшись в спальню, я первым делом спросил Аластора насчет этрусков. Дальше все пошло в принципе просто — главное было придерживаться стиля разговора Тома, то есть больше слушать и спрашивать, чем самому говорить. А еще не забывать поднимать одну бровь, а не обе, вежливо говорить "Неужели?" вместо "Какая чушь!", понижать тон в конце фразы и не грызть ногти. У Аластора от огневиски уже слегка заплетался язык, и я очень надеялся, что подмены он не заметит. Можно было бы сыграть с ним в шахматы, но я не рискнул — Моуди был хороший шахматист и мог даже в пьяном состоянии заметить разницу в стиле игры.

Но время шло, и я начал нервничать. Еще немного — и надо будет идти пить новую порцию оборотного зелья. Да и как знать, вдруг срок его действия сокращается от алкоголя? Если у них там что-то пошло не так, и их накрыли, нам придется туго. И если бы они хоть не брали с собой Вилли — он-то вообще ни за что ни про что вляпается!

Эйвери тоже сидел, как на иголках. Маркус Флинт еле-еле поддерживал разговор, и я чувствовал, что, как только Том вернется и мы останемся без посторонних, он выскажет все, что думает. Блэк читал и в наши беседы не вмешивался.

Наконец, когда я уже совсем извелся, в дверь постучали, и появился Вилли Трэверс.

— Том, тебя можно на минутку?

— Извини, — я лучезарно улыбнулся Аластору. — Обязанности старосты... Я ненадолго...

Встал, чувствуя, как меня качает, — а ведь выпил всего-ничего, — и вышел в коридор, едва не ткнувшись по дороге лицом в косяк. На Тома алкоголь действовал слишком сильно. У нас шутили, что ему достаточно понюхать пробку, чтобы захмелеть. Забавно, как это передается с обороткой. Понятно теперь, почему он не пьет, если после двух глотков огневиски так все ходуном ходит...