Unknown - 2922a076-ca59-48a9-bf3c-d16a1fd6c117 out

Вечером объявился Том и остался ночевать. В последнее время он часто так делал, благо Аль теперь спал в своей комнате и не мог увидеть и услышать того, что не полагается знать детям.

Поздно ночью, когда Минерва уже засыпала, положив голову на плечо Тома, ему вдруг захотелось поговорить, и он с полчаса рассказывал ей о предстоящей кампании против коррупции в Министерстве.

— Фадж пойдет в Азкабан, а с ним еще человек двадцать. Я готов закрыть глаза на взятки и воровство, пока это в разумных пределах, но Фадж зарвался… Верхушку любой администрации вообще полезно время от времени срезать, как подсохшую корку с пирога. А чтобы хватило места в Азкабане, амнистирую с десяток политзаключенных. Так сказать, брошу кость Ордену Феникса перед переговорами…

— Какими переговорами? — Минерва подняла голову и насторожилась.

— Они состоятся через два дня. Посредники готовили встречу больше года.

— Хм… А что тебя подвигло?

— Мы достигли равновесия. Орден понес сильные потери, у них выбили почти всех "стариков", осталась одна неопытная молодежь. Но их плюс в том, что они все еще на свободе и наносят точечные удары. А у нас хватает других дел. Я не могу половину людей отвлекать на борьбу с ними. Вдобавок орденцы мобильны и скрываются, а мы на виду. Идеальный вариант для террористической войны. Мы ведь сами этим занимались, так что мне ли не знать, что это все может тянуться и десять лет, и двадцать...

— Почему они решили пойти на соглашение?

— Они тоже измотаны, так что хотят попробовать договориться. Предлагают зарыть топор войны в обмен на послабления для маглорожденных, освобождение политзаключенных и так далее.

— Кто идет на переговоры с той стороны?

— Лили Поттер. Последние пару лет она у них что-то вроде лидера. Говорят, у нее сильный характер, потому что и собственный муж, и его приятель, Сириус Блэк, ее слушаются.

— Лили, Лили… Эванс?

— Да. У нее, кажется, такая девичья фамилия. Кстати, интересная семья эти Поттеры. Столько лет вести жизнь подпольщиков, с маленьким ребенком на руках… Их сын — Гарри, или как-то так, — тоже родился 31 июля, но на два года старше Альбуса. Забавно, да? Я бы хотел посмотреть на Поттеров поближе.

— Зачем?

Он не ответил.

— Ты вправду готов договариваться?

— Еще не знаю. Я думаю... Такой шанс накрыть всю верхушку разом под видом переговоров... Пока даже не знаю, что лучше.

— Ты думаешь, они сами этого не понимают и никак не подстрахуются?

— Разумеется, понимают. Они и решились-то лишь на условиях обмена заложниками. Пятеро от них, пятеро от нас. Для гарантии. Только добровольцы, это оговорено в магическом договоре. Если будет попытка ареста или еще что-то, заложников казнят.

— Ты готов с такой легкостью пожертвовать своими людьми?

— Ценными — нет. Но всегда есть проштрафившиеся, кого все равно не жалко.

— Как же добровольность?

— Ты помнишь, что было с тобой, когда я только-только поставил тебе метку? Эйфория... Я тогда серьезно прислушался к твоим словам и слегка усовершенствовал заклятие. Сейчас те, кто получает метку, в первые дни готовы со слезами счастья броситься ради меня в огонь. Так что...

— Ты считаешь орденцев идиотами? Думаешь, они не догадаются, что ты пошлешь тех, кто не нужен?

— Ну, сами-то они тоже не пошлют в заложники лучших из лучших. Да и выхода у них особо нет. Либо они рискнут сейчас, либо будут ждать, пока мы все-таки соберемся с силами и окончательно их раздавим...

* * *

Весь следующий день Минерва напряженно думала. У нее не было способа связаться с кем-то из Ордена. Ее сов по-прежнему проверяли, патронус слишком бросался в глаза... Если бы была какая-то парная вещь, чтобы один аналогичный предмет находился у нее, а другой — у кого-то из Ордена, можно было бы наложить протейные чары и надеяться, что они сработают...

И тут ее озарило. А почему обязательно — вещь?

Всю ночь она просидела над справочниками, выводя формулу заклятия. Опыт создания систем связи в лаборатории Тома очень даже пригодился. Конечно, шанс был очень невелик, формула получилась громоздкой, а в "свернутом" виде выглядела и вовсе непроизносимо — но рискнуть стоило.

Утром, разбудив Альбуса, она подождала, пока он съест яичницу и выпьет молоко, потом усадила на стул и сказала:

— Смотри мне в глаза и не дергайся.

Затем коснулась его палочкой и произнесла старательно заученный набор звуков.

Аль удивленно смотрел на нее и моргал. Потом стал вертеться, и Минерва уже подумала, что ничего не получилось. Как вдруг Аль испуганно поднял на него глаза — его рот сам собой открылся и произнес совершенно чужие слова: