Unknown - ХЕЛЕН СИНГЕР КАПЛАН

линии и тенденции его развития.

Сейчас воспитатель начинает понимать, что при вхождении в культуру ребенок не

только берет нечто от культуры, усваивает нечто, прививает себе что-то извне, но

и сама культура перерабатывает все природное поведение ребенка я перекраивает

по-новому весь ход развития.

Различение двух планов развития в поведении (природного и культурного)

становится исходной точкой для новой теории воспитания. Второй пункт еще важнее.

Он впервые вносит в проблему воспитания диалектический подход к развитию

ребенка. Если раньше, при неразличении двух планов развития - естественного и

культурного - можно было бы наивно представлять, будто культурное развитие

ребенка является прямым продолжением и следствием его природного развития, то

сейчас такое понимание становится невозможным. Старые исследователи не видели

глубокого конфликта при переходе, например, от лепета к первым словам или от

восприятия числовых фигур к десятичной системе. Они считали, что одно более или

менее продолжает другое. Новые исследования показали, и в этом их неоценимая

заслуга, что там, где прежде виделся ровный путь, на деле существует разрыв,

там, где, казалось, существует благ ополучное движение по ровной плоскости, на

деле имеют место скачки. Проще говоря, новые исследования наметили поворотные

пункты в развитии там, где старые полагали движение по прямой. Этим они осветили

важнейшие узловые пункты развития ребенка для вос питания. Но естественно, что

вместе с этим отмирает и старое представление о самом характере воспитания. Там,

где старая теория могла говорить о содействии, новая говорит о борьбе. В первом

случае теория учила ребенка медленному и спокойному шагу, нов ая должна научить

его прыгать. Это коренное изменение воспитательской точки зрения, возникающей в

результате пересмотра основных проблем культурного развития ребенка, можно

иллюстрировать на каждой методической проблеме, по поводу каждой главы нашего

исследования.

В задачу каждой научной теории входит рассмотрение отношений, существующих

между средой и организмом, и главнейших их типов. Однако положение это выражает

ту фактически верную мысль, что развитие - ребенка в каждую культурную эпоху

более или менее сов падает в известных точках с линией его культурного развития.

Так, если рассматривать явление фенотипическй, то с первого взгляда

действительно кажется, будто на известной стадии развития мозга и накопления

опыта ребенок усваивает человеческую речь; на более высокой стадии овладевает

системой счисления; еще дальше, при благоприятных условиях, входит в мир

алгебры. Здесь как будто существует полное совпадение, вернее, согласованность

логике, никогда не переходит в линию культурного развития.

Превращение природного материала в историческую форму есть всегда процесс не

простого органического изменения, но сложного изменения самого типа развития.

Так что основной вывод, который можно сделать из истории культурного развития

ребенка в отношени и его воспитания, заключается в следующем: воспитанию

приходится всякий раз брать подъем там, где прежде ему виделась гладкая дорога,

ему приходится делать прыжок там, где до того, казалось, можно было ограничиться

шагом. Первая заслуга нового исследо вания заключается именно в том, что оно

обнаружило сложную картину там, где прежде видели простую. Но настоящую

революцию в принципы воспитания вносит эта точка зрения, когда мы подходим к

воспитанию ребенка ненормального.

Здесь дело обстоит принципиально иначе, чем в области воспитания нормального

ребенка. Весь аппарат человеческой культуры (внешней формы поведения)

приноровлен к нормальной психофизиологической организации человека. Вся наша

культура рассчитана на чело века, обладающего известными органами - рукой,

глазом, ухом и известными функциями мозга. Все наши орудия, вся техника, все

знаки и символы рассчитаны на нормальный тип человека. Отсюда и возникает та

иллюзия конвергенции, естественного перехода натур альных форм в культурные,

которого на деле не может быть по самой природе вещей и которое мы пытались

только что раскрыть в его истинном содержании.

Как только перед нами оказывается ребенок, отклоняющийся от нормального

человеческого типа, отягченный недостатком психофизиологической организации, так