Ники Сингер - Игра на выживание

Nicky Singer

THE SURVIVAL GAME

Copyright © Nicky Singer, 2018

All rights reserved

This edition published by arrangement with Conville & Walsh Ltd. and Synopsis Literary Agency.

© И. Б. Русакова, перевод, 2019

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2019

Издательство АЗБУКА ®

Ники Сингер опубликовала четыре романа для взрослых и две научно-популярные книги, а ее новые произведения предназначены для юных читателей. Повесть «Feather Boy» удостоена премии Би-би-си «Синий Питер» (в номинации «Книга года»); по ее мотивам снят телесериал («Мальчик в перьях» в русском прокате) и поставлен мюзикл в Национальном театре. В 2010 году Ники создала либретто для Глинденбургского оперного фестиваля, основой послужила повесть «Knight Crew» о короле Артуре и его рыцарях. В 2012 году состоялась премьера ее пьесы «Island» (о белых медведях и природе реальности) в Национальном театре, а позднее эта пьеса была переделана в одноименный роман, вышедший с иллюстрациями Криса Ридделла.

Необычайно правдоподобная картина того, что нас ожидает.

Из отзывов читателей на сайте Amazon.com

В этой увлекательной истории ближнего будущего Ники Сингер затрагивает две злободневные темы: глобальное потепление и массовая миграция. Отчаявшиеся люди рвутся на север, но теперь их вожделенная цель – Шотландия.

Financial Times

«Игра на выживание» – сильная книга, то, что нужно для сформировавшегося юного читателя. Совершенно неожиданная концовка способна вызвать слезы.

Readings.com.au

Сначала я слышу их и только потом вижу. Если не следишь за тем, что происходит у тебя за спиной, и смотришь только вперед, десять тысяч километров не пройти.

Звук негромкий – просто хруст сломанной ветки. Двух сломанных веток. А здесь полно веток. Тысячи веток, тысячи сучьев, целый склон горы с буреломом. И все-таки я слышу эти два негромких щелчка. Вернее, слышу паузу после них.

Слышу тишину.

Эта тишина наступает, когда кто-то прислушивается к звуку собственных шагов. К собственному дыханию. Слышит писк воздуха у себя в груди при вдохе. Я знаю это, потому что сама прислушиваюсь к своим шагам и стараюсь пресечь этот внезапный писк в легких.

Поворачиваюсь.

Этому я тоже уже давно научилась. Поворачиваться лицом к тому, что тебя ждет. Не важно, что с этим чаще всего удается как-то разобраться, а если нет, ты можешь послать это в Замок.

Их двое, и это не солдаты. Не солдаты! Просто мужчина и мальчик. Стоят на месте и не пытаются спрятаться. Может, у них просто нет на это сил? Быстро их осматриваю. Мальчик совсем маленький – лет пяти. Если потребуется, я смогу убить его голыми руками, поэтому переключаю внимание на мужчину.

Он старый и худой, но это ничего не значит – сейчас все худые. Одет в тряпье. Его одежда, как и моя, возможно, когда-то была яркого цвета, а теперь посерела от грязи дорог. Эта грязь забивается между волокнами и остается там даже после стирки в реке. Теперь человек и его одежда одного цвета. Цвета грязи.

Мужчина сутулится, будто несет на плечах невидимый груз. Примечаю вспухшие вены на руках и босые ноги. Тот, кто хочет выжить, должен заботиться о своей обуви. Мужчина стоит, наклонив голову, но глаза не отводит. Его глаза из-под серых от грязи век смотрят прямо на меня.

Достаю из-за пояса револьвер и направляю его на мужчину. Револьвер я раздобыла во время бунта в распределительном центре Хитроу – пятьсот километров и двадцать один день назад.

Я слишком близко к дому, чтобы позволить себя остановить.

Дом.

Револьвер не заряжен, патронов у меня нет. Я об этом знаю, но мужчина с мальчиком – нет. С их стороны было бы разумно предположить, что он заряжен. Я, когда сталкиваюсь с вооруженными людьми, думаю именно так.

– Ни с места, – говорю я.

«Ни с места» – хорошая команда. Просто отличная. Люди многих национальностей понимают ее гораздо лучше, чем команду «стоять». Вероятно, потому, что эту команду используют солдаты. Ни с места. Ни с места. НИ С МЕСТА! Руки на голову!

Мужчина медлит. Затем кладет руки на голову. Вернее, одну руку, потому что второй придерживает ребенка.

Направляю ствол на ребенка. Глазами следую за стволом и теперь уже позволяю себе посмотреть на мальчика. Он тоже худой и темнокожий, пожалуй, даже темнее мужчины. И глаза у него, как чаши.