Бернард Корнуэлл - Языческий Лорд

- Сейчас он где-то на границе с Восточной Англией, у Гейрмунда не было времени, чтобы отправить к нему гонца и получить ответ, поэтому он выдумал это предложение. Он пытается обманом вынудить нас вернуть семью Кнута, а мы должны убедить его покинуть Глевекестр.

- Зачем? - спросил один из собравшихся, - если они здесь, мы знаем, где они, а город силен.

- Потому что Кнут держит здесь свой флот, - ответил я, - если дела у него пойдут плохо, а я планирую устроить ему большие проблемы, он отступит к своим лодкам. Кнут не хочет потерять сто шестьдесят восемь кораблей. Но если мы сожжем их, он отступит на север, туда, куда я хочу.

- Зачем? - снова спросил он меня. Он был одним из танов Этельреда, а значит недолюбливал меня. Вся саксонская Мерсия была разделена на приспешников Этельреда и сторонников его живущей отдельно жены Этельфлед.

- Потому что сейчас, - разозлился я, - его армия стоит между силами Этельреда и войском короля Эдуарда, и пока Кнут там, эти две армии не могут соединиться, потому я и должен убрать его с пути.

- Лорд Утред знает, что делает, - произнесла Этельфлед с легким укором.

- Ты сказал, что убьешь детей, если они не уйдут, - промолвил один из священников Вульфхеда.

- Это пустая угроза, - ответил я.

- Пустая? - послышался сердитый голос епископа.

- Знаю, что ты удивишься, - сказал я, - но не в моих правилах убивать женщин и детей. Возможно, потому что я язычник, а не христианин.

Этельфлед вздохнула.

- Однако мы все же должны выманить датчан из Глевекестра, - продолжил я, - а пока я не убью одного из близнецов, Гейрмунд не двинется с места.

Это они поняли. Возможно, я им не нравился, но они не возражали против моих доводов.

- Тогда девочку, - произнес епископ Вульфхед.

- Девочку? - спросил я.

- Она наименее ценна, - заявил епископ, а когда я не ответил, он попытался пояснить, - она же девочка!

- Просто убьем её? - спросил я.

- Разве ты не это предлагаешь?

- Ты сделаешь это? - спросил я его.

Он открыл рот, но не зная что сказать, снова закрыл.

- Мы не убиваем маленьких детей, - сказал я. - Мы ждем, когда они вырастут, и тогда убиваем. Итак. Как мы убедим Гейрмунда уйти?

Ответа не было ни у кого. Этельфлед с опаской смотрела на меня.

- Ну? - спросил я.

- Заплатим ему? - осторожно предложил олдермен Деогол. Я не ответил, и он оглянулся, ища поддержки. - Мы охраняем казну лорда Этельреда, - произнес он, - и можем позволить себе заплатить ему.

- Заплати датчанам, чтобы они ушли, и они вернутся на следующий же день, чтобы снова получить плату, - возразил я.

- Что же мы будем делать? - жалобно спросил Деогол.

- Убьем девчонку, конечно же, - ответил я. - Епископ, - я взглянул на Вульфхеда, - ты можешь принести пользу. Поговори с городскими священниками и узнай, не умерла ли на этой неделе маленькая девочка. Она должна быть шести-семи лет.

Если умерла, выкопай ее. Скажи родителям, что она станет святой, или ангелом, или еще кем-то, всё, что могло бы их утешить. Затем вынеси тело на крепостной вал, но не позволяй датчанам увидеть его! Меревал?

- Господин?

- Найди поросенка. Возьми его на крепостной вал, но держи за парапетом, чтобы датчане не узнали о нем. Финан? Ты выведешь к стенам Фригг и двойняшек.

- Поросенок, - презрительно произнес епископ Вульфхед.

Я уставился на него, затем поднял руку, чтобы остановить Меревала, собравшегося выйти из зала.

- Может, обойдемся и без поросенка, - медленно произнес я, словно мне только пришла на ум свежая мысль. - Зачем терять поросенка, когда в нашем распоряжении епископ?

Вульфхед удрал.

А Меревал принес поросенка.

Гейрмунд ждал, хотя теперь к нему присоединились почти двадцать других воинов. Их лошади были привязаны в сотне шагов от рва, в то время как сами датчане стояли гораздо ближе и все в приподнятом настроении.

Слуги принесли эль, хлеб и мясо, там было с полдюжины мальчишек, вероятно, сыновья воинов, которые присоединились к Гейрмунду, чтобы лицезреть его противостояние с Утредом Беббанбургским, известным тем, что не убивает женщин и детей.

Когда я появился, Гейрмунд жевал гусиную ножку, но тут же отбросил ее в сторону и побрел к крепостной стене.

- Ты принял решение? - крикнул он мне.

- Ты меня вынудил, - ответил я.

Он улыбнулся. Гейрмунд не привык улыбаться, поэтому это скорее был оскал, но он хотя бы попытался.

- Как я и говорил, - произнес он, - ярл щедр.

- И он уйдет из саксонской Мерсии?

- Он обещал!

- И возместит убытки, которые учинил на земле лорда Этельреда? - спросил я.