User - Роман Равдин

сорвался...

-- Не надо, Марго! Ну, успокойся!.. -- Притт схватил ее руку и стал

целовать в ладонь. Она отдернула ее и закричала:

-- Нет, это не люди!! Я с наслаждением буду убивать таких "людей" --

сотнями, тысячами!!! -- и она забилась в рыданиях...

"Слишком много работы и мужества для одной женщины", -- печально

подумал Притт, гладя волосы своей Марго, уткнувшейся ему в грудь. Альберт

поменялся с ней местами, и сейчас Притт фактически держал девушку на руках.

Летчик протянул было ему патрон с успокоительным снадобьем, но доктор

отклонил его услугу: он придерживался твердого мнения, что нельзя загонять

вглубь отрицательные эмоции. Нервная разрядка необходима, как дождь при

грозе, и поэтому слезы -- лучшее облегчение...

Они приземлились возле какой-то фермы. Вблизи виднелся машинный парк

под широким навесом, а за ним возвышалось здание большого зерносклада.

Серебристый шар водонапорной башни на ажурной стальной мачте и яркие цветные

шины трансформатора, видневшиеся сквозь прозрачные стены киоска, и

сверкающее, словно глыба льда, здание склада из гофрированного алюминия --

все это явно не гармонировало со старым двухэтажным жилым домом, узкие окна

которого просвечивали белыми наличниками сквозь темно-зеленую драпировку

плюща, обвившего все здание.

Как только они выгрузили из кабины свои вещи, к вертолету подкатил

маленький красный трактор с длинной штангой. Соскочивший с открытого сиденья

рабочий в комбинезоне ловко закрепил штангу за переднее шасси, и могучая

машина послушно покатилась по траве. У Притта тоскливо сжалось сердце: "Из

огня, да в полымя". Вырвавшись из одной ловушки, он теперь почувствовал себя

в другой. Глянул на свою подругу. К его удивлению, лицо Маргрэт не выражало

ни страха, ни тоски.

-- Ты уже была здесь?

-- Нет. Я же тебе говорила, Вельзевул нас никуда не выпускал... А вот и

он сам! -- она показала взглядом в сторону аллеи, по которой от дома к ним

спешил высокий, очень смуглый человек в белой рубашке без галстука и в

пестром не застегнутом пиджаке.

Растянувшиеся было на травке Макс и Альберт быстро поднялись, одернули

свои пиджаки, подтянули галстуки. Еще издали все увидели сверкающие белки

его больших глаз и широкую белозубую улыбку, озарявшую лицо их спасителя.

Притт вздрогнул, увидев Вельзевула впервые на ... "этом свете". В

мгновение ему все снова почудилось в призрачном мареве сна, лопатки его

брезгливо передернулись, будто что-то попало за воротник. Но он тут же с

досадой отогнал это чувство...

-- Простите, друзья, что запоздал, не встретил вас у трапа! -- развел

руками профессор. -- Очень важный разговор задержал меня у аппарата... Ну,

здравствуйте, великие страдальцы науки! Мисс Тойнби, я восхищен вашим

мужественным поведением, -- он поклонился и коснулся губами руки, протянутой

женщиной. -- Так же, как до сих пор восхищался вашим талантом.

-- А с вами, доктор, замечу сразу, мне весьма приятно вступить в самый

обычный, "земной" контакт, -- с явным расположением обратился он к Притту,

беря обеими руками его ладонь. -- Вы сами не представляете, как вы

гениальны, коллега. Ваше чудо -- Человек Без Оболочки -- мчит сейчас по

автостраде со скоростью ста миль. Об этом мне только что сообщили.

С доброй отцовской улыбкой профессор пожал руки Альберту и Максу,

каждого из которых он, оказывается, уже знал в лицо, чем немало удивил

молодых людей.

-- Вы, действительно, вездесущи, профессор, -- не удержался от реплики

Альберт, -- не зря носите имя сатаны.

-- В мире, где правит Сатана, ангелы не в почете, друг мой! -- серьезно

ответил этот загадочный человек. -- Однако мы поговорим об этом как-нибудь в

другой раз.

-- А сейчас, друзья, -- короткий отдых после стольких треволнений.

Завтрак ожидает вас. Вы находитесь на ферме моего тестя. Хозяин просил

извинить его за отсутствие: дела! -- и он первым тронулся к дому.

Гости двинулись за ним. Притт в последний раз оглянулся на поле, где

они приземлились. Вертолет уже вкатили в "склад", из темного проема его

ворот выехал красный трактор, и ворота задвинулись. "Ничего себе, ферма, --

с тревогой подумал Притт, -- да тут настоящий аэродром!"

Внутри старый дом походил больше на приличный отель, нежели на жилище

фермера. И лишь столовая -- огромная комната, украшенная лепкой в стиле

барокко, где они собрались после купания, -- напоминала обеденную залу