Пролог

"Значит, защищает от любого плетения! – в бешенстве думал Змей, сохраняя при этом абсолютно безмятежное выражение лица, на котором не отражались ни его мысли, ни его эмоции. – От любого, кроме твоего? Так Искусник? – Гистас искренне улыбнулся Витусу, и надо честно признать – это был акт лицедейства высокого полета! – Ладно… лишний раз убеждаюсь: хороший маг – мертвый маг. Мы еще поговорим, после того, как вылечишь Джулию, а не вылечишь – тем более…"

Вряд ли эти мысли, или хотя бы общий настрой главы "Союза" были секретом для Витуса. Однако, никакого расстройства по этому поводу он не испытывал – видимо были у него на этот счет свои резоны. Маг быстро осмотрел содержимое каморки, или каюты, или отсека – черт его разберет, как будет правильнее, и приказал:

– Все, что здесь есть – в карету.

Гистас, лелея в руках ловушку с драгоценным грузом, на такое самоуправство никак не отреагировал, справедливо расставив приоритеты – сначала Джулия, потом все остальное. Однако, зарубку в памяти сделал. Список претензий к магу продолжал расти. Однако сейчас было не до них. Дело было сделано, но не до конца, и прежде, чем отправиться в путь, Змей подозвал к себе начальников двух лучших пятерок Серого Цеха и что-то им коротко приказал.

Глава

Светская жизнь Денису понравилась. Причем очень, и с самого начала. И если театр начинается с вешалки, то великосветский бал, который давал Генерал-губернатор Бакара Брикус Валент, начинался с вида на его великолепный дворец, оседлавший вершину Мшистого Холма. Причина, по которой холм получил такое название, осталась для компаньонов тайной за семью печатями – никто внятно объяснить этимологию этого названия не смог.

Правда, честно говоря, они особо и не выясняли – так, мимоходом поинтересовались у Хлои и еще у пары девушек из группы поддержки, коие имели счастье быть уроженками Бакара, однако получили в ответ хоть и милое, но недоуменное, хлопанье ресницами, и на этом успокоились. Мшистый – так Мшистый, тем более, что сейчас дворец окружал не какой-то там непонятный мох, а замечательный парк, разбитый по всей, немаленькой, территории холма.

По мнению большинства бакарцев, центром их благословенного города было не величественного здания Храма Единого на площади Небесных Заступников, как считалось официально, а фонтан Августина на Королевской набережной. Если согласиться с мнением большинства, то Мшистый Холм и Королевская Горка располагались диаметрально противоположно относительно этого центра, примерно на одном и том же расстоянии от него.

Внешне резиденция бакарского Генерал-губернатора напоминала Букингемский дворец – те же портики с колоннами на главном фасаде, тоже трехэтажный, разве что размерами поменьше – у Букингемского семь окон между центральным портиком и боковыми, а у Генерал-губернаторского – четыре, а так можно подумать, что один архитектор ваял. Этот воздушный дворец являлся полной противоположностью зданию канцелярии Генерал-губернатора, похожему на парижский Дворец Инвалидов, массивному и тяжеловесному, призванному символизировать мощь и несокрушимость Империи.

Все эти любопытные сведения по части архитектуры Денис почерпнул от Шэфа, который, как известно, долго жил, много чего видел и соответственно, много чего знал. Сам Денис в Лондоне, впрочем как и в Париже, не бывал, как и вообще за границей, если не считать лечения в Германии, но к туризму и осмотру достопримечательностей это имело слабое отношение, поэтому он был вынужден верить любимому руководителю на слово. Однако, все эти дворцовые портики и прочие пилястры, хорошо заметные при дневном освещении, меркли перед видом, который открывался во влажной духоте бакарской ночи.

Представьте… черная тропическая мгла, огромные мохнатые звезды, лунная дорожка, уходящая за горизонт, огни Королевской набережной, тающие за спиной, а впереди, разорвав мрак, в воздухе парит прекрасное здание, подсвеченное не хуже, чем Большой, или же Александринский Театр. Ни Мшистый Холм, ни окружающий пейзаж не виден и создается полное впечатление, что в Бакар спустился какой-то летучий дворец из какой-то доброй сказки! Прямо "Золушка" какая-то с красавцем принцем, дурковатым королем, злой феей и доброй мачехой… или наоборот – злым принцем, добрым королем, дурковатой феей и красавицей мачехой. Деталей Денис не помнил, да они были и не важны. Чудесное зрелище не оставляло никаких сомнений в том, что предстоящий бал будет именно великосветским, и никаким иным. И рождалось главное – ощущение волшебной сказки!