Пролог

По мере приближения к Мшистому Холму возникала новая иллюзия – стало казаться, что дворец не просто висит в воздухе, а опирается на изящную, ярко светящуюся спираль – это стала видна подъездная дорожка, опоясывающая холм. По яркости магические светильники не уступали электрическим, на освещении никто не экономил и зрелище открывалось фантастическое.

– Интересно… – задумчиво пробормотал Шэф, – какого размера у них паркинг? Где они столько карет разместят? – он немного помолчал и добавил: – Да еще на горке…

Вопрос не был риторическим. К Мшистому Холму тянулась непрерывная светящаяся лента из самых разнообразных экипажей, растянувшаяся на сколько хватало взгляда в обе стороны. Почти все транспортные средства были оснащены магическими фонарями, которые и создавали образ огненной змеи, тянущейся из центра Бакара к холму. "Слепых" карет, наподобие шарабана компаньонов, не оснащенных осветительными приборами, было подавляющее меньшинство. С другой стороны, Шэфу и Денису, обладавшими ночным зрением, освещение было как-то ни к чему, а такой замечательной организации, как ГИБДД, которая штрафовала бы за отсутствие габаритов, на Сете еще не существовало. Тут местные как-то не додумали. Но, можно не сомневаться – со временем, додумают.

– Может у них подземная парковка наверху? – выдвинул предположение Денис.

– Черт его знает… – отозвался главком, – может и так, а может они за счет пятого измерения расширились… иди знай – мир-то магический.

Ответ на эту загадку был получен, как только дорога уперлась в роскошные чугунные ворота у подножия холма. Оказалось, что понизу Мшистый Холм опоясывает шикарная решетка, идеально гармонирующая с вышеупомянутыми фасонистыми воротами. Дорога продолжалась и дальше, серпантином обвивая стратегическую возвышенность (раз на возвышенности расположена резиденция первого лица – значит возвышенность стратегическая, и никак иначе!), вот только подняться по ней к дверям дворца Генерал-губернатора Бакара возможности не было. Ворота оказались заперты. Как оказалось, и Шэф, и Денис были одинаково далеки от правильного ответа. Никаких подземных паркингов и пятых измерений. Все было гораздо проще. Не до гениальности, конечно, но близко.

Большая светло-зеленая карета с гербом, главным элементом которого был красный носорог, всю дорогу маячившая перед экипажем компаньонов, не доезжая десятка метров до ворот, остановилась, постояла на месте некоторое время, а потом свернула направо, а на освободившемся пространстве появился высокий, осанистый человек, разодетый так пестро и блестяще, что сам Филипп Киркоров, превосходящий пышностью одежд любого пиратского адмирала, от зависти сжевал бы свой галстук, или шейный платок… а может и какую иную деталь туалета. При разумной экономии и отсутствии усушки и утряски, количества золотой и серебряной канители, пошедшей на мундир распорядителя, вполне хватило бы на экипировку эскадрона лейб-гусар.

– Пир-ры! – голосом глубоким и раскатистым, словно из бочки, пророкотал гигантский попугай. – На вашей кар-рете нет гер-рба, в связи с этим прискор-рбным обстоятельством, не сочтите за тр-руд назвать ваши им-мена!

– Я – Атос, Лорд Великого Дома "Морской Дракон", – представился Шэф.

– А я, – напустил на себя побольше важности Денис, – Князь Великого Дома "Полярный Медведь" Арамис!

Шпрехшталмейстер сверился со списком, который волшебным образом появился у него в руке, набрал в грудь воздуха и пророкотал:

– Пр-рошу! – он величаво махнул рукой направо, туда, куда ушла зеленая карета с носорогом.

Что характерно, ничем не примечательный черный шарабан, следовавший за компаньонами так же неотступно, как они за светло-зеленой каретой, был отправлен налево. Что бы это значило, и значило ли вообще, было непонятно. Шэфу с Денисом хотелось думать, что хотя вся приглашенные на бал гости и были равны, но все-таки наиболее равных отправляли направо, а менее равных – налево. Было ли так на самом деле осталось неизвестным.

Брамс, сидящий на козлах, послушно свернул в указанном направлении и проехал метров сто по лесной дороге, ограниченной с обеих сторон высокими деревьями и густым кустарником, превращавшим ее, фактически, в какое-то подобие ущелья, или каньона. Вырвавшись, наконец, на свободу, карета компаньонов оказалась на гигантском лугу, сплошь заставленном разнообразными экипажами. К транспортному средству тут же подскочила уменьшенная копия главного распорядителя, похожая на него, как одна матрешка на другую и отличавшаяся от шпрехшталмейстера, командующего у ворот, только размерами – и ростом поменьше, и в плечах поуже, так что вполне могла поместиться у того внутри.