Джеки Браун - Пролог

Анжело Казали стоял на домашней базе, широко расставив ноги и держа наготове биту. Был конец девятого иннинга с двумя аутами, и «Роугиз» проигрывали два очка. Обеспокоенные раннеры заняли базы в ожидании того, что Нью-Йоркский Ангел сотворит чудо. Они и болельщики знали, что надежда оставалась только на него.

Питчер команды противника бросил на Анжело яростный взгляд из-под козырька своей бейсболки. У Кайла Морриса были одни из самых сильных рук в лиге. Всего несколько бэттеров могли отбить его фастбол. Анжело был одним из них, именно поэтому Моррис был так напряжен. Во время двух его предыдущих подач Анжело удавалось добежать до первой базы. Сейчас он не мог этого допустить, и они оба прекрасно это знали.

Питчер поднял ногу и отвел назад руку. Мяч вылетел из его ладони, как пуля из ствола. Анжело был к этому готов. Проследив траекторию мяча, он верно рассчитал время и, переложив вес своего тела на правую ногу, замахнулся битой. Бах! Звук удара белого кожаного мяча, прошитого красными нитками, о деревянную биту был подобен выстрелу. Одновременно с этим плечо Анжело охватила такая жгучая боль, что у него на долю секунды потемнело в глазах. Он закричал, и его крик потонул в оглушительном реве трибун. «Это того стоит», — сказал он себе.

Даже когда Анжело бросил биту и помчался к первой базе, он знал, что ему нет необходимости торопиться. Мяч был еще высоко в небе.

— Хоум ран! [1] Удар, пролетевший все поле и вылетевший за его пределы, позволяет набрать очки бьющему (бэттеру) и всем бегущим (раннерам). — объявил судья.

Болельщики вскочили на ноги и, хлопая в ладоши, скандировали:

— Ангел! Ангел! Ангел!

Их торжествующие возгласы вместе с приливом адреналина помогли ему проигнорировать боль. Не торопясь, он пробежал все базы, подняв вверх здоровую руку. Когда он вернулся в «дом», его товарищи по команде, выбежавшие из-под навеса на краю поля, окружили его с радостными возгласами и принялись обнимать. Боль в плече усиливалась, но он продолжал улыбаться, наслаждаясь моментом. Разве могло быть иначе? Ведь «Роугиз» только что вышли в плей-офф. Он стал героем дня.

Через сутки после этого Анжело лежал с ледяным компрессом на плече в своей квартире в верхнем Ист-Сайде и потягивал пиво. Всякий раз закрывая глаза, он слышал, как трибуны кричат его имя, глядя на видеоповтор на экране над электронным табло. Он смотрел это видео со скамейки запасных, на которой, скорее всего, проведет оставшуюся часть сезона. Но больше всего его беспокоило, что, возможно, этот сезон станет для него последним.

Он сделал глоток дорогого импортного пива, которое предпочитал другим маркам с тех пор, как попал в высшую лигу. Что ему делать в таком случае? Этот вопрос мучил его сильнее, чем боль в плече.

Его мобильный телефон зазвонил, когда он размышлял над тем, принять ему лекарство, прописанное доктором, или выпить еще бутылку пива. Наверное, это был очередной журналист. Репортеры мечтали об интервью с Анжело. Он взял с кофейного столика телефон, собираясь его отключить, но, увидев на дисплее имя своего брата, с улыбкой нажал на кнопку соединения.

— Привет, Алекс.

— Как дела?

— Лучше некуда, — солгал Анжело.

— Если не считать боли в плече?

— Да. — Подвигав больным плечом, он поморщился. — Чем ты сейчас занимаешься?

— Пью пиво. У меня был тяжелый день.

— Аналогично.

Отложив грелку со льдом, Анжело пошел на кухню еще за одной бутылкой. Ему бы хотелось, чтобы его брат сейчас составил ему компанию. Его до сих пор удивляло, что Алекс так же хорошо управлял своим ранчо в Сан-Антонио, как он отбивал мячи. Их трудное детство не предвещало успеха и благополучия.

— Значит, твоя травма действительно так серьезна, как утверждает спортивная пресса? — спросил Алекс.

— Ты же знаешь этих стервятников. — Анжело раздраженно вздохнул. — Ради повышения своих рейтингов они придумывают истории на пустом месте.

Но его брата было невозможно провести.

— До окончания этого сезона ты не придешь в форму.

— Нет, не приду.

— А на следующий год?

— Обязательно. После операции и восстановительных процедур я буду как новенький. — В этот момент его плечо, как назло, запульсировало, и он, сделав глоток пива, вернулся в гостиную и снова лег на диван. — Я еще слишком молод, чтобы уходить из спорта.

Он лгал, и они оба это знали. Во многих других видах спорта тридцать восемь лет это не критический возраст, но среди бейсболистов он уже считался ветераном. До травмы он был в хорошей физической форме, но его ноги были уже не те, что прежде. Это видели и молодые новобранцы со скамейки запасных, и тем более руководство клуба.