Шри Ауробиндо - Шри Ауробиндо. Жизнь Божественная – III

Когда эволюционирующая Природа впервые пробуждает в человеке зачаточное духовное сознание, у него возникает смутное ощущение Бесконечного и Незримого, окутывающего физическое бытие, он чувствует ограниченность и беспомощность своего ума и воли и присутствие в мире чего-то более великого, нежели он, добрых или злых Могуществ, определяющих результат его действий, некой Силы, стоящей за окружающим его физическим миром и, вероятно, создавшей как этот мир, так и его самого, или Сил, которые инициируют и направляют природные процессы, но и сами направляются более великим Неизвестным, пребывающим над ними. Ему необходимо выяснить, что они собой представляют, и войти с ними в контакт, чтобы получить возможность умилостивлять их и при необходимости звать на помощь; также он занят поиском средств, позволяющих находить и контролировать механизмы, лежащие в основе скрытых движений Природы. Он не может сделать этого сразу с помощью своего рассудка, так как всё это относится к сфере Незримого, где требуется супрафизическое видение и знание, а его рассудок поначалу способен иметь дело только с внешними физическими феноменами; чтобы проникнуть в эту сферу, ему приходится развивать свои инстинктивные и интуитивные способности, которые он получил в наследство от животного. У первобытного человека эта инстинктивная и интуитивная восприимчивость, дополненная мышлением и ментализированная, вероятно, была более выраженной и тонкой, чем у современного, хотя использовалась она, как правило, в достаточно утилитарных целях, ибо, делая свои первые необходимые открытия, он был вынужден опираться преимущественно на неё. Также ему приходилось опираться на свой сублиминальный опыт, ибо до того, как человек научился руководствоваться только своим интеллектом и чувствами, сублиминальное [сознание], скорее всего, тоже было более активным, более готовым проявить себя, обнаружить свои феномены вовне. Интуитивные наития, которые он, таким образом, получал, взаимодействуя с Природой, его ум систематизировал и тем самым создавал начальные формы религий. Также, благодаря этой уже имеющейся и активной интуитивной способности, он научился ощущать супрафизические силы, стоящие за физической реальностью, а благодаря своему инстинктивному чутью и определенному сублиминальному или паранормальному опыту – воспринимать супрафизических существ, с которыми ему удалось войти в более или менее тесный контакт. Затем он начал искать и обнаруживать эффективные и понятные средства, позволяющие практически использовать это знание; так была создана магия и другие ранние формы оккультизма. Временами он, должно быть, осознавал, что в нём есть нечто нефизическое, некая душа, переживающая тело; определенные паранормальные переживания, которые он испытывал, желая познать незримое, вероятно, помогли ему сформулировать первые примитивные идеи об этой пребывающей в нем сущности. Но только позже он начал понимать, что то, что он прозревал в деятельности вселенной, присутствовало внутри него, хотя и в иной форме, и что в нём тоже были элементы, которые откликались на влияние невидимых могуществ и сил, побуждая его творить добро или зло; так начали формироваться его религиозно-этические представления и первые зачатки духовного опыта. Ранняя и поначалу очень поверхностная и внешняя стадия развития человеческой религии представляла собой смесь интуитивных прозрений, оккультных ритуалов, религиозно-социальной этики, мистического знания или опыта, облеченных в форму мифа, но сохраняющих свой подлинный смысл благодаря тайной инициации и практике. Вначале эти элементы, вне всякого сомнения, были примитивны, скудны, неполноценны, но они постепенно обретали глубину, размах и в некоторых культурах достигали чрезвычайной значимости и широты.

Но по мере всё большего и большего ментального и витального развития – ибо, формируя человека, Природа заботится об этом в первую очередь и, не колеблясь, ускоряет его, откладывая полное развитие других элементов на будущее, – возникает тенденция к интеллектуализации, и первоначальные интуитивные, инстинктивные и сублиминальные формации подавляются структурами, воздвигнутыми растущей силой рассудка и ментального понимания. По мере познания тайн и процессов физической Природы, человек всё меньше и меньше опирается на оккультизм и магию; присутствие или ощутимое влияние богов и незримых сил становится тем слабее, чем больше оно объясняется естественными причинами и механическими действиями Природы: но человек всё же ощущает потребность в духовном элементе и духовных факторах и поэтому какое-то время сочетает научные изыскания с поклонением невидимым силам. Однако оккультные элементы религии, которые хотя и поддерживаются в форме верований или сохраняются, но также и закостеневают в ритуалах и мифах, утрачивают своё значение и идут на спад, а интеллектуальный элемент становится всё более важен; наконец, когда интеллект и рациональность начинают доминировать, происходит отказ от всего, кроме догматики, института церкви, формальных ритуалов и этики. Становится неважен даже элемент духовного опыта, и считается, что можно опираться только на веру, эмоциональный пыл и праведность; первичные связи между религией, оккультизмом и мистическим опытом рвутся, и возникает тенденция – конечно же, не абсолютная или универсальная, но достаточно выраженная и заметная – к изолированному существованию и развитию каждого из этих направлений. Иными словами, их приверженцы начинают следовать своими собственными, независимыми путями, пытаясь достичь поставленных целей так, как они считают нужным. Полное отрицание религии, оккультизма и всего супрафизического становится финалом этой стадии – поверхностный интеллект, в приступе жесткого и сухого рационализма, хладнокровно разрушает структуры, служащие прибежищем для более глубоких частей нашей природы. Однако эволюционирующая Природа всё же хранит свои конечные намерения в умах отдельных индивидуумов и использует более великую ментальную эволюцию человека, чтобы поднять их на более высокие планы и приобщить к более глубоким источникам познания. Сейчас, после эры торжествующего рационализма и материализма, мы видим, что Природа опять прибегает к этому приёму – начинается возврат к внутреннему открытию себя, внутренний поиск и осмысление, смутное осознание истины и силы духа, предпринимаются новые попытки испытать мистические переживания, добраться до внутренней сути; поиск человеком своего «я» и души и более глубокой истины вещей начинает становиться реальностью, обретать свою былую интенсивность и наполнять новой жизнью старые догмы, создавать новые верования или формировать самостоятельные религиозные течения. Сам интеллект, подойдя вплотную к границам научного познания, осознав его пределы и обнаружив, что наука объясняет только внешние природные процессы, начал, пока что неуверенно и осторожно, исследовать более глубокие тайные механизмы ума и жизненной силы и сферу оккультного (которую он когда-то априорно отрицал), чтобы выяснить, а нет ли в ней того, что может быть истинным. Сама религия продемонстрировала свою живучесть и претерпевает эволюцию, исход которой пока что трудно предсказать. В этой новой фазе развития ума, невнятное и неуверенное начало которой мы наблюдаем, можно увидеть растущую возможность перехода к некоему решающему рывку и ускорению духовной эволюции в Природе. Религия, богатая и изобильная, но характеризующаяся определенным невежеством на своём начальном дорациональном этапе, испытывая всевозрастающее давление интеллекта, стала опускаться в ясную, но скудную атмосферу рационализма; однако, в конце концов, она должна начать движение по восходящей, следуя за человеческим умом, и более интегрально подняться на свои вершины, вплотную приблизившись к своей подлинной или высочайшей обители, находящейся в сфере надрационального сознания и знания.