Array Коллектив авторов - Техники и технологии в сакральном искусстве. Христианский мир. От древности к современности

Причин, объясняющих повреждения живописи из больничного храма, может быть несколько. Одна из них – недостаточное просыхание масляного грунта на основе свинцовых белил. Другая – использование сиккативов, ускоряющих высыхание красок. И, наконец, тепло от подсвечников, слишком близко стоявших к алтарной преграде.

Оборот медной доски, закрепленной на подрамнике

Какова была программа, заданная художнику заказчиком, можно понять лишь отчасти. Ростовые фигуры Спасителя и Богоматери, стоящие на небесных сферах в окружении ангелов, характерны для рубежа XVIII–XIX вв. Такой иконографический извод встречался у И. П. Аргунова и В. Л. Боровиковского. Посвящение образа св. Александра Невского можно было бы соотнести с именем Александра I, так как во многих храмах России помещались изображения святых, соименных членам императорской фамилии. Но храм и иконы создавались еще при жизни Павла I, и освящение храма состоялось лишь через неделю после коронации Александра I. Судя по датировке центральных алтарных образов, святые Александр Невский и царевич Димитрий являлись небесными покровителями князей Александра и Димитрия, строителя и основателя больницы, и подчеркивали мемориальный характер храма.

Вызывает вопрос объект посвящения (соименности) образа преподобномученицы, Константинопольской девы Феодосии (730 г., 29 мая). Только три представительницы рода Голицыных носили это имя. Лишь одна из них – Федосья Степановна Голицына, урожденная Ржевская, скончавшаяся в 1795 г. и погребенная в Толгском монастыре Ярославской губернии, может рассматриваться как личность, косвенно причастная к программе алтарной росписи, – муж ее, князь Михаил Николаевич Голицын, был почетным опекуном Московского воспитательного дома [303]. Детальная программа художественного убранства храма и его алтарной части неизвестна, поэтому можно высказать и еще одну версию. Связана она с сюжетом, с которого начиналась данная статья, – с житием Феодосии девицы, выступившей в эпоху иконоборчества в защиту медного образа Спасителя, с чем и мог быть связан выбор медных основ для иконостаса. М. Скороспелов был, как говорилось выше, «великим законником» и хорошо знал требования к иконописи. Все образа работы Скороспелова имеют необходимые надписи, правда выполненные очень мелко, светлым тоном – «светлые на светлом» – но в соответствии с правилами иконописания. Отсутствуют на образах и нимбы, замененные свечением вокруг ликов.

Московская школа иконной живописи рубежа XVIII–XIX вв. изучена очень мало. Трудно даже представить, что в Москве в указанный период существовала некая художественная школа. О московском периоде даже таких крупных мастеров, как Ф. С. Рокотов, сведений явно недостаточно. Все наиболее значительные художественные произведения данного времени связаны с Санкт – Петербургской академией художеств. Поскольку М. Скороспелов был прежде всего художником религиозной живописи, его работы в основной своей части оказались утраченными. Возможно, что икона «Царица Александра» 1842 г. из ГИМ, подписанная «П. М. Скороспелов», принадлежит кисти Мемнона Скороспелова. В литературе есть упоминание о дочери М. Скороспелова [304], но нигде – о сыне, и инициалы «П. М. Скороспелов» могут означать «Писал Мемнон Скороспелов» [305]. Именно так: «П. Мемнон Скароспелов» – художник подписался на фоне образа Спасителя.

Вряд ли в Москве было много мастеров с такой редкой фамилией, которая, скорее всего, была произведена от прозвания и могла означать особые, рано проявившиеся способности. Скончался художник в Москве в возрасте 75 лет 8 месяцев и был погребен на Пятницком кладбище. Поскольку впервые предпринята попытка восстановления биографии забытого художника, считаем возможным привести здесь эпитафию [306]Скороспелова, содержащую суть его жизни и творчества: