Александр Шемионко: Кто в армии служил, тот в цирке не смеется

Когда в санчасти лежал Белозёров, соседнюю с ним койку занимал парнишка армянин, обладающий способностями гипнотизёра. И всеобщим развлечением было, когда он вводил в транс кого-нибудь из больных. Кто-то в состоянии гипнотического сна ехал домой на поезде и разговаривал с незримыми соседями по купе, в деталях рассказывая все секреты своей службы. Кто-то ходил на рыбалку или пил холодное пиво в хорошей компании «под солёную вяленую рыбку». Самым писком было внушить погружённому в гипнотический транс человеку знакомство, а потом групповой секс с несколькими девицами. Обычно это проделывали с кем-то из молодых солдат. Счастливчик стонал, охал и ахал и выполнял всё, о чем его просили «шаловливые девчонки». Когда испытуемого выводили из состояния волшебного сна, он только глупо моргал глазами и краснел при виде толпы идиотов, которые от смеха уже не могли говорить и тупо валялись по всей палате – кто на койке, а кто уже просто на полу! Нормальное стадо свиней! Хрю, хрю, хрю… Если бы Саня не видел всё это собственными глазами, то ничьим рассказам не поверил бы никогда. Но факт остаётся фактом.

Второй «развлекухой» было время, когда в часть привозили «партизан». Партизанами называли лиц, ранее уже отслуживших в армии срочную или действительную службу и уволенных в запас. По мысли нашего главнокомандования, техника в армии находилась в постоянном развитии, а военнообязанные, находящиеся в запасе, могли не поспевать за её совершенствованием и «морально устаревали»! Поэтому через определённое время, известное только сотрудникам военкоматов, этих лиц призывали в ряды вооружённых сил для прохождения переподготовки на новых видах вооружения, чтобы последние, в период наступления часа «Ч», не дай бог война, могли блеснуть своими знаниями и умереть за Родину политически грамотными и технически подготовленными бойцами.

На практике же всё обстояло совсем не так радужно. Вся новая техника или её отдельные модернизированные элементы были под грифом «секретно». И для её изучения и последующей работы требовался допуск «на секретность» определённой формы. Большинство же «партизан» такового не имели, а если когда-то и имели, то сроки действия его уже давно закончились, и требовалось повторное оформление необходимых документов. Процедура эта слишком муторная и длительная. Требовались всевозможные проверки со стороны различных «секретных служб». И поэтому вся переподготовка сводилась обычно к тому, что толпе «партизан» показывали образцы новой техники издали, руководствуясь принципами: «Входить нельзя и трогать тоже!» После этого их вели на кладбище устаревшей техники, которая перегнивала на складе ДХ (длительного хранения). А вот уже там можно было всё потрогать и покрутить. И даже влезть внутрь подвижной радиостанции, установленной на броневике времен Гражданской войны. Посидеть на водительском кресле и посмотреть в обзорное пуленепробиваемое стекло, которое действительно не могла пробить ни одна пуля из-за его большой толщины. Правда, через него не было ничего видно, но это был не самый большой его недостаток. Многие «партизаны» действительно в своей жизни не видали ничего подобного и с неподдельным интересом «листали эти странички истории». Значит, военные сборы проходили не зря! Можно оправиться и покурить…

После этого, чтобы как-то занять «партизан», их направляли на всевозможные хозяйственные работы по ремонту помещений или уборке территории. А вечером, после отбоя, из их казармы, куда офицеры старались заходить как можно реже, слышался звон стаканов и доносилось нестройное пение про «аборт корабля», ну, в смысле «а волны и стонут, и плачут, и бьются о борт корабля…» Потом пение постепенно переходило в ругань, и после набившей оскомину фразы: «Ты, чё! Меня не уважаешь?» или «Ты кого это козлом назвал, свинья?» обязательно слышался звон разбитого стекла. Затем кого-то выбрасывали из окна, или он прыгал сам, потому что за ним непременно гнались. Чтобы замести следы, преследуемый «охотниками» «кабан» метался по территории воинской части и неизбежно попадал на охраняемые посты. Тогда в ночи начинали звучать одиночные автоматные выстрелы.

А солдаты срочники, лёжа в кроватях, тихо комментировали невидимые, но зато хорошо слышимые происходящие события:

– До второго поста добежал! А теперь уже на пятом! А сейчас опять на втором! Ух ты! А теперь между пятым и третьим постами мечется, не может, видимо, определиться, где сподручнее погибать от пули часового!