Александр Шемионко: Кто в армии служил, тот в цирке не смеется

– Рядовой, ты что, охренел?

– Вероятно, да, – так же тихо ответил Саня, на что Черных громко проговорил, обращаясь не к Белозёрову, а к смотревшим на него солдатам:

– Молодец, рядовой Белозёров! Учитесь все, как надо нести караульную службу!

Потом подошёл к матерящемуся в грязи Щукину и скомандовал:

– Рядовой Щукин! Встать! Молчать! Смирно!!! Я тебя уже предупреждал, чтобы ни одна тварь бессловесная не смела после отбоя выползать из казармы на территорию части? Предупреждал? – и, не дождавшись ответа, заорал: – До самого дембеля просидишь у меня на гауптвахте! На «тумбочке» будешь у меня в Новый год стоять вместо телевизора!

Кто служил в армии, тот поймёт, что не поставят Васю на тумбочку и не будут смотреть на него как в телевизор. А означает это, что старослужащий рядовой Щукин, вместо того чтобы со всеми встречать Новый год и пить сок, а может, и не сок, возле ротного телевизора, будет назначен дневальным по роте. Всю ночь он простоит на своём «рабочем месте» возле тумбочки с телефоном и переговорным устройством по части, той самой «тумбочки», о которой так грозно орал сейчас лейтенант Черных.

– Да, Белозёров, я тебе не завидую! – тихо сказал начкар, когда уводили Васю Щукина, показавшему на прощанье Сане кулак размером с хороший астраханский арбуз.

Развлечений в армии было не очень много.

Первое – это санитарная часть, в которой можно провести несколько счастливых дней, если у тебя поднялась температура или «кирзачи» ввиду неправильно накрученных портянок протёрли тебе ноги до кости. Иногда, правда, общее хорошее впечатление портили уколы, которые ставил больным молоденький медбрат, видимо, просто не обученный, как это правильно делать. И по ощущениям казалось, что в тебя втыкают карандаш. Но ради всего остального можно было пожертвовать своим мягким местом. Зато не надо было ходить в наряд по свинарнику или в караул, еду приносили прямо в палату, режима нет никакого, кроме обязательного дневного сна, беспрекословно и с удовольствием выполняемого всеми больными.

Можно было полночи травить анекдоты и вспоминать девчонок, оставшихся на «гражданке». Рассказывать в мельчайших подробностях все интимные моменты, которых никогда и не было, но очень бы хотелось, чтобы были, чем вызывать нескрываемую зависть и уважение соседей по больничной палате. После пятого пересказа ты сам уже начинал верить, что всё это действительно было. Чистая правда! И уже уверенно повторять и повторять рассказ, не боясь запутаться в нём и переврать мелкие, но очень важные для правдоподобности детали, ну, скажем, про красные трусики в белый горошек…

А ещё старослужащие больные учили молодых больных «отбиваться», прыгая в кровать кувырком через её спинку. Делалось это так. Для начала выбирался кто-то из молодых солдат, и его начинали тренировать «отбиваться» на время. Когда он уже успешно укладывался в норматив, выходил старослужащий и прыгал с разбега в кровать, но не сбоку, а сделав при этом крутой кульбит через её спинку. Молодых «карасей» начинали подначивать повторить «подвиг» старослужащего «деда», и ещё не было случая, чтобы не нашёлся хотя бы один дурак, считающий себя смельчаком-героем. Незаметно для «героя» под кровать ставилось достаточно прочное сооружение, называемое просто армейский табурет. И когда после прыжка бойца на койку раздавался страшный хруст, всегда спорили, что сломалось. Уф! Ну, слава богу, на этот раз только табурет! Вот такие шуточки.

Летом, когда заполярное солнце не заходило за горизонт круглые сутки и ночью было так же светло, как днём, можно было поставить стрелки часов на время наступления обеда, разбудить пару «карасей», обвешать их бачками, чайниками и кастрюлями и отправить в столовую за едой. После чего лечь в койку и мирно ждать выстрелов из автомата, которые непременно раздадутся, когда сонные «караси» добредут до спецполигона, мимо которого проходила дорога в столовую. Ночью там выставлялся пост с вооружённым часовым. Ага, есть! Бах! Бах! Теперь надо укрыться одеялами и сделать вид, что все крепко спят, так как через пять минут в лазарет залетит злой, как чёрт, нет, хуже чёрта, начальник караула. Увидев спящих людей, он скажет им на сон грядущий пламенную речь, самыми культурными словами в которой будут «козлы вонючие», «уроды» и «ваш дом – дисбат»! Но никто не проснётся, потому что все крепко спят…

А ещё можно было вынести спящего «карася» вместе с кроватью в туалет и, поставив его койку сверху на стенки кабинок, громко крикнуть: «Рота! Подъем!» Благо, что гипс и дежурный солдат-фельдшер всегда были под рукой. Трах, бах!!! Ну, сегодня неинтересно, только разбитый нос, локти и колени. Уноси гипс, медбрат, неинтересно. Отбой! Всем отбой!