Александр Шемионко: Кто в армии служил, тот в цирке не смеется

А ещё, в связи с неполным комплектованием кадрами всем приходилось выполнять функции по несению караульно-постовой службы, так как отдельной караульной роты в полку не было. Солдаты это называли просто: «Через день на ремень и в караул!» Вернее, ещё проще: «Как жизнь? Через день на ремень!» – и всё было понятно. То есть получаешь автомат, навешиваешь на ремень с одной стороны штык-нож, с другой стороны – подсумок с патронами и на сутки заступаешь в караул. С непривычки к такому режиму всем «молодым» постоянно хотелось спать, что они и делали при всяком удобном случае и в любом неудобном положении.

Особенно сложно было нести службу на втором посту, где приходилось стоять на караульной вышке, так как если человек засыпал, то у него сразу возникал шанс превратиться в птичку и, пролетев метров шесть, чирикнув разок в полёте, оказаться на земле со сломанными конечностями и вывернутой шеей. А если полёт пройдёт без осложнений, можно было даже остаться в живых. После чего гауптвахта казалась курортом.

Кроме того, вышка хорошо просматривалась из караульного помещения, и начальник караула, сокращенно начкар, всегда видел из своего окна часового, стоящего вверху на площадке. Ненадолго сесть на пол или ступени, чтобы дать кратковременный отдых ногам, не было никакой возможности. Это запрещалось уставом караульной службы, и стоило только присесть, как часовой тут же пропадал из поля зрения начкара, за что непременно строго наказывался.

Саня решил этот вопрос кардинально. Для начала он пришил насмерть к шинели вместо матерчатой вешалки железную цепочку, а затем взял в столярке два самых больших гвоздя, которыми при желании можно было прибить Луну к Земле. Под предлогом ремонта оторвавшейся на караульной вышке доски выпросил у начкара молоток и разрешение на «ремонт казенного имущества».

Получив «добро» от руководства и заступив на пост, Саня на законных основаниях проделал следующее: забил в стенку один гвоздь на уровне плеча, а другой на уровне шеи. Для чего это было надо?

Теперь, заступая на второй пост, на одну импровизированную вешалку он водружал автомат, а на другую – себя за цепочку на шинели. После этого можно было, расслабив и подогнув ноги, просто повиснуть и в таком состоянии даже немного вздремнуть. Достаточно было секунд через двадцать открывать глаза и просматривать прилегающую территорию. А в это время из караульного помещения наблюдалась такая картина: на вышке, не шелохнувшись, стоит бдительный часовой, на плече у которого висит грозное оружие – автомат!

Когда происходила смена караула или на посту появлялся посторонний, предупредительно лаял пёс по кличке Дембель, которого Белозёров постоянно прикармливал. В благодарность за это Дембель всегда ходил с Саней в караул. За время с момента подачи Дембелем тревожного сигнала до момента, когда разводящий приводил новую смену часовых к караульной вышке, проходило примерно полторы минуты. Этого было более чем достаточно, чтобы снять самого себя и автомат с «вешалок» и грозно крикнуть: «Стой! Кто идёт?» На худой конец можно было возмущённо сказать: «За гвоздь зацепился! Отремонтируют эту вышку когда-нибудь или нет?»

Ещё сложнее было нести службу на первом посту, возле знамени части, которое находилось в помещении штаба на втором этаже. Знамя стояло в прозрачном футляре, опечатанном печатью командира полка, в душном закутке, перегороженном цепью. Рядом со знаменем был небольшой квадратный подиум, на котором, как манекен, стоял часовой, а за ним в углу – большой огнетушитель, такой древний, что на нём не было никаких опознавательных знаков. Уходить с «квадрата» часовому было строго запрещено, а когда проходящие мимо знамени отдавали ему честь, необходимо было вытянуться по стойке «смирно». Стоять подолгу без движения и в духоте было совершенно невыносимо. Никаких кондиционеров тогда не было, а про какую-то отдельную вентиляцию даже не шло речи, поскольку «солдат должен переносить все тяготы и лишения армейской жизни!» Читайте устав!

Ночью на втором этаже в штабе никого не было, и когда Белозёров первый раз заступил на этот пост, он попал в довольно щекотливую ситуацию. Решив, что можно немного размять ноги, сойдя с «чёрного квадрата», Саня покинул место часового и, как кот, с удовольствием потянулся, разминая конечности. А через полминуты на него уже орал дежурный по части, рабочее место которого находилось на первом этаже здания. Оказалось, что в «квадрате» установлена примитивная сигнализация, и когда часовой вольно или невольно покидал свое место, у дежурного на пульте звенел звонок и загоралась контрольная лампа.