Сергей Прокопьев - Сорок бочек арестантов

Когда выловил, прихватив пятилетнюю Юльку, двинули на грибную разведку.

До заветных лесков было километров пять. Успешно, без отваливания колес и замирания мотора, добрались до места назначения.

— В прошлом году в это время здесь полбагажника огребли! — охваченный азартом предстоящего мероприятия, вспомнил былые победы дед Петро и упал на «четыре кости». Принялся резво обшаривать рощицу. Со стороны казалось, дед обнюхивает каждое деревцо.

— Дед, ты как собака, — хихикнула Юлька.

— Зато я, в отличие от вас, ногастых, ни один грибок не пропущу. Вы ведь не собираете, а носитесь, как в задницу ужаленные. Рады, что есть на чем. Я каждый кустик обшарю, под всякую травинку загляну. У вас процентов 50 мимо глаз попадает.

В тот памятный вечер, как ни обшаривал, как ни заглядывал — счет трофеям шел не багажниками, редкими экземплярами. Пять обабков, три подберезовика, несколько сыроежек. По Юлькиному — суравежки. Волнушки звала волмянками. Кстати, она белый нашла. Ядреный, в самом соку. Таких десятка полтора и можно мариновать! Юлька, дите есть дите, нет с ножкой сорвать, она — шляпку одну. Мама-Лена бросилась искать нижнюю часть красавца. Да где там в стогу иголку найти. Юлька, конечно, забыла место.

Часа два дед ползал, Лена ходила, Юлька скакала по грибным угодьям.

— Стоп, пулемет! — сказал дед в один момент. — Хватит из пустого в порожнее переползать. Все равно не зря съездили…

— Что, Юлька, — спрашивал внучку по дороге к машине, — поедим свеженинки? Мамка на ужин сварит грибной супчик-голубчик.

— А куда она денется.

— Ты любишь супчик с грибами?

— Еще как есть хочу!

Дед Петро поторопился вперед событий распустить желудок на суп. У машины обнаружилось, что исчезла связка ключей, где и зажигания был.

— Вот гадский потрох! — выворачивал один карман за другим дед Петро. — Куда они, расстреляй меня комар, делись?

— Дед, ключ надо на веревочку и на шею, — нравоучительно советовала Юлька.

— Ты еще, соплюшка, будешь вякать!

— Сам ты соплюх!

— Лен, ты не брала?

— Они мне сдались! — нервничала дочь.

Мало хорошего видела Елена в этой потере.

— Неужели в лесу обронил?

По второму кругу начали обшаривать хоженые места, лесок за леском. Дед как Маугли, Лена тоже на колени встала. Ключи не грибы, в полный рост трудно в траве заметить. Юлька последовала примеру взрослых, но тут же ударилась коленкой о пенек.

— Гадский потрох! — плаксиво заругалась.

— Юлька, по губам получишь!

— А деда че не бьешь?

Обнюхивая каждую травинку, дед Петро поднял ржавый перочинный ножичек.

— Пойдет! — полюбовался находкой и сунул в карман.

Юлька нашла ножку от гриба-красавца и плоскую 250-граммовую бутылочку с завинчивающейся крышкой.

— Пойдет! — сунул дед в карман сосуд.

— Всякую гадость собираете! — ворчала Лена. — Ключи ищите!

Однако солнце село, дед Петро, обхватив березу, встал:

— Все, расстреляй меня комар, ни хрена не видать. Соединяю напрямую.

Повозившись с зажиганием, замкнул соответствующие проводки, застоявшийся «Запорожец» весело затарахтел, учуяв направление мыслей хозяина в сторону дома.

— Главное в нашем положении что? — спросил Юльку.

— Грибной супчик! — не задумалась внучка.

— Сама ты каша манная. Главное — ехать прямо. Иначе куковать на дороге придется. Хочешь, Юлька, куковать?

— Ку-ку! Ку-ку! — сразу начала Юлька.

Не этот смысл имелся в виду. Не мог дед, при всей своей автолихости, закладывать крутые виражи. И не крутые — тоже. Зажигание-то обманул, без ключа завел двигатель. Но на этот воровской случай имелась блокировка: руль вправо, руль влево и «стоп пулемет», сливай воду.

— При повороте передние колеса стопорятся в одном положении, — объяснял дед пассажирам особенности данной поездки.

— И потом нельзя ехать? — спросила Елена.

— Как в цирке можно. По кругу.

— Все бы ты шутил, папа!

— А че, расстреляй меня комар, грусть-кручину разводить?

Беды большой в прямолинейном движении не было, дорога не делала резких поворотов. Единственной преградой был профиль, что в деревню вел, за ним сразу дачи начинались. Дед Петро внимательно посмотрел в одну сторону профиля, другую, нет ли движущегося транспорта, и начал заезжать на дорожное полотно.

— Все, — с облегчением сказал, скатившись вниз, — дальше следуем прямо по линии партии и правительства.

Но вдруг на «линию» выскочил кабыздох. Куда уж он несся сломя голову? Может, от дачных псов уходил? Или нашкодил где-нибудь? Только сунулся под самые колеса, которым было противопоказано криволинейное движение. Дед Петро инстинктивно крутнул руль в сторону от самоубийцы.