Сергей Прокопьев - Сорок бочек арестантов

— Смотри, — достал бутылку, — только, расстреляй меня комар, для поддержания сил, всего граммов семьдесят пять выпил. Не соображаю, думаешь, че ребенок на шее?

Соображал, отпил не больше названных граммов.

— Ты зачем потащился сюда? Че стряслось?

— Дак, думал утро, оно — вечер, садик закрыт…

— И Юльку в этом грязном платье в садик повел?

— Че грязное-то?..

— Мам-мам, а дед не знает, что такое секс!

— Она у тебя, Ленка, такая умная стала. Пора ремешком поучить по одному месту.

— Вас бы обоих ремешком пора!

— А меня за что? — закапризничала Юлька.

Елена не стала пояснять проект приговора, взяла дочь на руку, отца под руку, и пошла троица с ружьем на женском плече в сторону частной собственности, громко именуемой дачей.

«Эх, сорок бочек арестантов, — чешет Вася Елистратов затылок, — квасил же я когда-то».

Истинно — бочки с арестантами, как спиртные напитки употреблял. И не по обычной схеме: трое мужиков сгоношились, осадили одну-две бутылки и рассосались. Нет, Вася перебежками любил. Скачкообразно. Выпьет с одной компанией стакан, все — надо менять коллектив вокруг поллитровки. Не по причине неуважения собутыльников, а такой по жизни. Распрощается «по ручке» и закусил удила куда подальше. К друзьям или знакомым, или просто — у магазина… В итоге перемен декораций и действующих со стаканом лиц мог в «вытрезвоне» очнуться, а то и похлеще…

Поначалу от одной бутылке к другой в своем уме скачет, потом на автопилоте. Как-то в момент обратного переключения у Васи челюсть отвисла: что за сорок бочек арестантов? Ночь темная. Поле чистое. Под ногами дорога. И ни души, ни огонька. Ау, люди, где вы? Домой хочу.

Вдруг машина.

— Земляк, — взмолился Вася, — Омск-то где?

— Ты че, — вытаращил глаза шофер, — с луны упал?

— Не исключено, сорок бочек арестантов.

Откуда ноги растут в питие перебежками — трудно сказать. Может, Вася родился землепроходцем. Ему надлежало покорять полюса, гонять на собаках и велосипедах по суше, на лодках бороздить океаны. Жить с рюкзаком за плечами и компасом в кармане. Как те бородачи, что домой заскакивают раз в год ванну принять, в телевизор потаращиться, убедиться по новой: жизнь городская — скукота несусветная, и опять, вереща от радости, сунуться в какую-нибудь дыру-пещеру. Возможно, Вася таким же колобродом замышлялся, но что-то подломилось в его программе и вместо путешественника стал сварным. Классным, кстати, но все равно это не скалы, джунгли и саванны. Посему стоило Васе приложиться к стакану, как тяга к перемене мест жгла пятки.

Такие сорок бочек арестантов.

Однажды они с водой были. После перебежек от одного стакана к другому среди ночи врубился в окружающую действительность, а она мокрая… Стоит по грудь в реке. И не понять, что к чему? На другом берегу огоньки деревенские. Невдалеке бакен. Волнишка плещет. Сам при полном параде — в брюках, пиджаке… Какие бесы-балбесы загнали в водную стихию?

Конечно, бесов внутри Васи хватало. Хорошо хоть ангел-хранитель не махнул на подопечного рукой. В том же водном случае, только Вася стал соображать, что к чему — «Ракета» несется, волна как даст, Вася так и окунулся с головой… Еле прокашлялся…

Нет, Вася законченным бухариком не был, но погулять любил и вдаль и вширь. Жена, конечно, не приветствовала эту черту характера.

В один момент рубанула с плеча.

Пришел к Васе старший брат. Он с детства Васю воспитывал. Словом и делом. Отца-то не было. У шебутного Васи с юных лет шило в заднице, да не одно… Брат в школьные годы частенько ремнем обрабатывал место их обитания.

Сидят братья за столом, украшенном поллитровкой, беседуют. Вася как раз за неделю до этого в Иртыше очнулся, но об этом ни полслова. Надо сказать, в данной компании Вася смирненько к рюмке прикладывался, на перебежки не тянуло. Выпили граммов по сто, Васина жена заявляется… Не успела дверь на всю ширину раскрыть, как завелась от сервировки стола:

— Вам что здесь распивочная? — зашумела. — Расселись! Только бы надраться до соплей! Алконавты!

— Ну, сорок бочек арестантов! — воскликнул Вася.

Жена схватила бутылку и вылила драгоценность в раковину.

Рука не дрогнула, так разозлилась.

Вася почернел весь. Не так часто брат родной, который вместо отца всю жизнь, заходит…

Брат встал и ушел. Кому нужен чужой скандал?

Однако Вася не стал раздувать его. Ни междометия поперечного благоверной.