Ніл Гілевіч - Выбар

Расказвалі, што Мікіта Сяргеевіч Хрушчоў у сваю бытнасць першым сакратаром ЦК дзесьці ў прыватнай гутарцы ў Латвіі заявіў: вы, латышы, нацыяналісты, вы бярыце прыклад з Беларусі. Беларусы першымі прыйдуць у камунізм, таму што вы трымаецеся за родную мову, а беларусы паказваюць прыклад інтэрнацыяналізму. Я не ведаю, як хочацца таварышу Хрушчову, але асабіста мне не хочацца быць ні бліжэй, ні далей за латышоў. Мне хацелася б быць у адным шэрагу з усімі братнімі народамі Савецкага Саюза. (Апладысменты.)

Дык вось: да той пары, пакуль не спыніцца гэта непрыгожая свістапляска з беларускай мовай у школах рэспублікі, і не толькі ў школах, да той пары, пакуль маё дзіця будзе прыбягаць з вуліцы ў слязах і крычаць мне: «Нашто ты вучыш мяне беларускай мове, мяне хлопчыкі б'юць кулакамі, калі я гавару па-беларуску!» — да той пары, выбачайце, я не вельмі веру ў магчымасці паспяховага развіцця беларускага мастацкага перакладу ў нашай рэспубліцы. (Апладысменты) .

Предварительное пояснение автора

В марте 1967 года «Литературная газета» пригласила меня принять участие в разговоре, начатом на ее страницах диалогом таджикского поэта Мирзо Турсун-заде и московского критика Ю. Суровцева. Я согласился и написал небольшую статью под заглавием «Сближение? Да! Но как мы его понимаем?». Статья была принята, одобрена, подготовлена к печати, даже присылали мне на вычитку корректуру, но... увы, публикация все же не состоялась. «Видимо, для такого выступления еще не пришло время», — извинительно-сочувственно ответила мне по телефону сотрудница редакции. Ну что ж, время действительно было не благоприятствующее разговору начистоту. Но теперь, слава Богу, в этом отношении оно резко изменилось к лучшему. Время изменилось, а статья... актуальности, к сожалению, все еще не потеряла. Потому и предлагаю ее читателям. Кроме того, это нужно сделать и ради восстановления справедливости: должны ведь современные молодые люди знать, что и тогда, четверть века назад, не все восторженно поддакивали да хлопали в ладоши, слушая громкие слова об «окончательно решенном национальном вопросе», не все жили, закрыв глаза на реальные проблемы в сфере духовной, в области взаимодействия национальных культур, которое по существу является вопросом политическим. Это нужно, подчеркиваю, новым поколениям читателей, нашим преемникам, — для их более уверенного участия в созидательной работе на благо человека и человечности.

Статью предлагаю в том же самом виде, не изменив в ней ни единого слова.

В диалоге Мирзо Турсун-заде с Ю. Суровцевым («Литературная газета», № 11) затронуты вопросы, которые волнуют многих литераторов, в том числе и нас, белорусов. Это вопросы, уходить от которых нельзя, потому что они выдвигаются самой жизнью и их должно решать.

Из множества верных мыслей и замечаний, высказанных в диалоге, я целиком разделяю мнение маститого поэта о том, что «между декларациями насчет единства и многообразия и реальным изучением этого единства и многообразия существует, к сожалению, определенный разрыв». Да, в декларациях у нас недостатка нет, а что касается изучения — дело, действительно, идет туговато. Хотя, кажется, все понимают, что только конкретное изучение процессов, происходящих в советской литературе в целом и каждой национальной литературе в отдельности, позволит сделать необходимые теоретические обобщения и практические выводы для дальнейшего развития «единой и многообразной».

Именно потому мне и хотелось бы поделиться некоторыми соображениями, имеющими непосредственное отношение к теме диалога.

У нас все больше и в общем справедливо говорится о взаимном сближении литератур и еще шире — культур всех народов Советского Союза. Подчеркивается, что в основе этого сближения лежат общие закономерности социально-исторического развития различных народов, общность их жизненных интересов и устремлений, общность благородных целей. В плане теоретическом ничто здесь не может быть подвергнуто сомнению — все верно, общие закономерности есть. Ну а как этот процесс сближения выглядит на практике, в чем его сущность и каковы его особенности? Соответствует ли практика теории в каждом отдельном случае — применительно к литературно-художественной и культурной жизни каждой нации и народности? Достаточно ли мы знакомы с реальным положением дел на местах? Да и все ли мы одинаково понимаем и представляем, как должно проходить это сближение и к чему оно приведет? Ведь в жизни сколько угодно приходится слушать заявлений людей, которым все это видится очень просто: сольем все воедино, перейдем все на один язык, и литература будет вся на одном языке, и мудрить тут нечего. Мне могут возразить: так вы говорите о каких-то людях непонимающих, ограниченных, что ли; а мы руководствуемся партийным принципом, по которому взаимное сближение национальных культур должно служить взаимному обогащению и дальнейшему расцвету этих культур и не имеет ничего общего с ассимиляцией национальных языков, растворением одной национальной культуры в другой, поглощением духовных сокровищ одного народа другим. Увы, именно эти оптимистически настроенные дяди, для которых все ясно, нередко и осуществляют на практике сближение национальных культур, и делают это, разумеется, в силу своего понимания. Это они нередко занимают «культурные» должности на селе, в районном городке и большом городе! И в результате... что получается в результате — мне трудно дать определение, только, кажется, не то, что провозглашается в декларациях.