Хаим Граде - Цемах Атлас (ешива). Том второй

— Шия-липнишкинец жил в Декшне у Гавриэла Левина? — спросил Меерка Подвал, и его глаза потемнели. — А почему он оттуда ушел? Какое отношение он имеет к этой забеременевшей сумасшедшей?

Аранец ответил, что Гавриэл Левин и другие декшнинские евреи заняты сейчас своими бедами, им не до изучения Торы. От кого забеременела эта сумасшедшая, неизвестно. Да и какая разница? И все ученики, ночевавшие в странноприимном доме, решили не брать пока новых книжек.

— Хорошо, я зайду в другой раз забрать те книги, что лежат у вас, — сказал Меерка Подвал и заторопился из странноприимного дома. За дверью на улице стояла Соя-Этл с метлой в руках. Смотрительница странноприимного дома и кладбища, от которой никто никогда не слыхал громкого слова, теперь визжала и размахивала метлой:

— Пошел отсюда, паршивец, мерзавец! Ты сбиваешь еврейских детей с пути!

Меерка быстро прошел мимо. Мало ему, что все узнают, как сегодня на него харкнул тот ешиботник, не хватает еще, чтобы его огрела метлой могильщица. Он увидел, что задуманное им дело разваливается и что парни поднимут его на смех. Однако теперь дела пойдут лучше, теперь он взорвет всю ешиву сразу и проучит эту бешеную собаку!

В единственном библиотечном зале десяток парочек сидели на скамье вдоль голой бревенчатой стены, законопаченной мхом и сухой травой, и слушали реферат. Длинный Мойше Окунь стоял на возвышении и говорил о Французской революции:

— Нас пытаются убедить, что Французская революция была задумана в Конвенте, где «гора» под руководством Дантона и депутаты-якобинцы, руководимые Робеспьером, вместе победили жирондистов. На самом деле Французскую революцию двигали вперед народные массы из парижских пригородов под руководством великого трибуна Марата, которого буржуазные историки обвинили ни за что ни про что в жестокости. Все это ясно доказал Петр Кропоткин, произведения которого есть в валкеникской библиотеке. — Парни и девушки бросали взгляды на книжные полки, где находился этот Кропоткин, а потом снова смотрели на Мойше Окуня выпученными глазами рыб, вытащенных на сушу. Ребятам хотелось на заросший берег реки. Докладчик же, не считаясь с этим, продолжал с сарказмом говорить о буржуазных историках, пока в библиотеку не вошел Меерка Подвал. Все слушатели обернулись к нему, как к избавителю.

— Новость! Местный ешиботник, Шия-липнишкинец, прожил все лето в Декшне и там обрюхатил больную женщину!

Ребята уже слыхали о декшнинской истории, но не о том, что виноват во всем ешиботник.

— Это правда, Меерка, или это одна из твоих любимых штучек?

Меерка Подвал смеялся и говорил, что вся эта история волнует его, как прошлогодний снег. Он только рассказывает, о чем говорят в местечке. Декшнинские колонисты ужасные святоши, но тем не менее они уверены, что пациентка Элька Коган беременна от ешиботника. Он изучал с колонистами Тору, а жил у Гавриэла Левина, там же, где и больная.

На следующий день об этом уже судачили в домах и на рынке. Вчера еще жалели больную, беспокоились о Гавриэле Левине и других декшнинских евреях, которые могли потерять свой кусок хлеба да еще и заполучить проблемы с властями. Однако слух о том, что это сделал илуй, самый усидчивый и богобоязненный ученик в ешиве, так захватил всех, что о пострадавших попросту забыли. Началось с шушуканья, а потом о липнишкинце заговорили в полный голос, с издевкой и злобным весельем. Лучшие обыватели содрогнулись от этой истории и отправились к зятю старого раввина.

— Разве новость, что невежа ненавидит ученого еврея, а просвещенец ненавидит богобоязненного? — ответил им реб Гирша Гордон с покрасневшим лицом, напоминающим медного льва. — Выйдите в город и кричите «караул!», кричите, что тут устраивают кровавый навет на одного из лучших сынов Торы!

Укрепленные словами реб Гирши евреи подняли крик против еврейских распространителей кровавого навета, которые еще хуже антисемитов. Кто это из декшнинских евреев сказал, что виновен ешиботник? И кто из валкеникских евреев сам это слышал от декшнинцев?

— Когда в церкви звонит колокол, это значит, что у христиан праздник, — отвечали рыночные торговцы, и вся компания отправилась в Декшню.

Увидев валкеникских евреев, входящих к Гавриэлу, колонисты поняли, что это связано с пациенткой и касается всей деревни. Они тоже зашли к соседу. Валкеникские торговцы говорили по-свойски, доброжелательно:

— Как у тебя дела, Гавриэл? Держись, Гавриэл. Что слышно у Эльки, она еще беснуется?