Леонид Гартунг: Алеша, Алексей…

Проводил я ее не до станции, а до самого дома. Тетя Маша уже спала. Услышав, что я вошел, проснулась, села на койке:

— Девушка? Да, приходила. Тебя спрашивала. На личико миленькая.

Тетя делала вид, что говорит радостно, а я сразу заметил, что она чем-то подавлена.

— Что тебя огорчило? — спросил я.

— Нелегко тебе будет с ней.

— С чего ты взяла, что я буду с ней?

— Мне, старой, все видно.

Ночью тетя не спала, ворочалась.

— Почему не спишь?

— Алексей, ты не бросишь меня?

— Никогда. Не выдумывай, пожалуйста.

Пораньше отпросился с работы и, чтобы увидеться с Морячком, пошел на комбинат. Верстак его помещался прямо против открытой двери. Я поманил Морячка. Он вышел.

— Мне нужна Зоя. Ты встречаешься с ней?

Морячок ответил смущенно:

— Встречаюсь… То есть мы вместе живем. Так получилось…

— Женился, значит?

— Да вроде того. Надоело одному…

— Ясно. Так ты сведешь меня со своей Зоей?

— Освобожусь через полчаса.

Зою мы застали за стиркой. Уже заметно было, что она беременна. Они занимали теперь тот угол, где прежде жила Ольга.

Зоя мне очень обрадовалась. Усадила за стол. Пили чай с конфетами и сухарями.

— Как до войны, — сказал я.

— У нас даже творог есть. Хочешь?

Зоя принесла полную миску.

— Я не есть пришел.

— Это само собой.

Рассказал Зое, что Ольга приходила. Зоя посочувствовала:

— Конечно, вам надо встретиться… Если она приходила… Только знаешь, где она живет, я обещала не говорить. Честное слово дала… А вот где она работает, я тебе покажу. Насчет этого я слова не давала. И вообще я так считаю: чему быть, того не миновать.

— Так зачем сидеть? Пойдем.

Зоя исчезла на несколько минут и появилась в чистом сером платье. Пошли втроем. По дороге я рассказал о моей дурацкой встрече с Ольгой в хлебном магазине. Зоя замахала руками:

— Муж? Ребенок? Какая чепуха. Ты ее больше слушай! Она наговорит. Девушка она. Потому и от нас ушла… Приезжал ее брат, в командировку. И точно: майор, служит на Дальнем Востоке. Хоть в этом не соврала. Обождите… Где-то здесь.

Зоя остановилась, оглянулась, вошла в какой-то двор. Сразу вышла.

— Еще немного пройдем.

Дошли до следующих ворот.

— Вот здесь. Я вспомнила — каменный дом… Швейная мастерская.

Вошли в темный двор. Справа светилось несколько высоких окон. Зоя поманила меня к одному из них.

— Узнаешь?

Ольга сидела во втором ряду работниц, низко склонив лицо к машинке. Волосы ее были повязаны косынкой, тонкие худые руки что-то делали с розовой материей.

— Узнаю, — сказал я.

Потом спросил Морячка:

— Можно поцеловать твою Зою?

— При мне сколько угодно.

Я обнял и поцеловал ее. Они со смехом ушли, а я остался ждать. Стоял и любовался Ольгой, а она, если даже поднимала глаза и смотрела в окно, не видела меня, потому что во дворе было темно. Какой-то человек, может быть, сторож, подошел и спросил:

— Ты что здесь стоишь?

Я хотел ответить и не мог связать двух слов, охваченный смехом. Я смеялся, а он стоял и ждал ответа на свой вопрос, потом махнул рукой и ушел, вероятно, решив, что не стоит связываться с сумасшедшим.

В двенадцать швеи кончили работу и потушили большие лампы. Осталась только одна слабая лампешка, которая тускло освещала мастерскую.

Работницы вышли стайкой. Позади всех Ольга с какой-то женщиной. Я подождал, пока девчонки удалились, и окликнул ее.

Она остановилась, обернулась и сразу, несмотря на темноту, узнала меня.

— Нашел все-таки? — спросила она то ли радостно, то ли насмешливо.

— Тебе далеко? — спросил я. — На Алтайскую? Но почему ты живешь без прописки?

— Ты обращался в адресный стол?

— Конечно.

Идя рядом с ней, я проводил ее до дома.

— Дальше не ходи.

— Почему?

— Я живу у людей.

— Про мужа выдумала?

— А ты и поверил?

— Как же я могу тебе не верить?

— Хорошо, теперь я буду говорить только правду…

— Где мы встретимся завтра?

— Ты считаешь, что надо встретиться?

— А как же? Ведь теперь ты все равно от меня не спрячешься.

На другой день было воскресенье. Мы встретились на берегу Томи. Она пришла раньше меня и сидела, отставив костыли в сторону. Я сел рядом, все еще не веря своему счастью. Лицо ее было гораздо лучше, чем в воспоминаниях. Заметил, что она чуть-чуть подкрасила губы. Чудачка, разве можно стать красивее, чем она уже есть?

Мне захотелось поцеловать ее, но она отстранилась.

— Нельзя? — спросил я.

— Можно, только не здесь.