Жорж Кулецкий - Голубой Маврикий

На самом деле записи этих бесед и анализ тактики французских каперов делались в отдельную тетрадь, которую уже по возвращении в Санкт-Петербург лейтенант Александр Коршиков сдал в Адмиралтейство.

Трудно сказать, за что именно Коршиков щедро отблагодарил Жозефа. Но факт оставался фактом — после отъезда лейтенанта креол сумел выкупить жену, прибрести небольшой домик в Кюрпипе и занялся плотницким делом. Своего первого сына он хотел назвать Александр, но, подумав о чем-то пару дней, назвал его своим именем — Жозеф-младший.

— У меня был русский друг, — когда сыну было уже пятнадцать, рассказал наследнику бывший пират. — Он очень хороший человек и помог мне во многом. Благодаря ему я женился на твоей матери. Он оставил на острове две шкатулки, но должен вернуться за ними. Если меня к тому времени уже не будет, то ты должен будешь отдать одну шкатулку, которая спрятана у нас в доме, а открыв ее, он узнает, где вторая, и достанет ее сам. Я нарисовал его портрет, и он висит у нас в мастерской, ты узнаешь его. Когда у тебя будет сын, назови его Жозеф или Жорж и расскажи ему об этом. Ты знаешь, я был моряком и ходил с Сюркуфом, но я всегда был честным человеком и держал слово. Если придут наследники русского лейтенанта и ты увидишь, что они действительно те, за кого себя выдают, то отдай им шкатулку. Они должны знать, что им нужно.

Прошел год, десятилетие, двадцать лет, наконец, сто лет, и каждый новый Жорж рассказывал своему старшему сыну, почему у него такое имя и что он должен будет сделать, когда к ним приедут наследники русского лейтенанта, портрет которого висит в мастерской. А если первой родится девочка, то ее следует назвать Жоржетт. Впрочем, детей должно быть много, и мальчик обязательно появится и станет Жоржем.

— Но они приехали не одни, — заметил Жорж-младший. — За ними следили двое. Они сначала стояли снаружи — вроде бы не хотели мешать покупателям, а потом, когда русские уехали, зашли к нам и стали спрашивать, чем эти русские интересовались. Может быть, тут что-то нечисто, — резюмировал Жорж.

— Мы должны посмотреть за обеими группами и, думаю, достаточно скоро поймем, кто есть кто, — подвел итог глава семейства. — Жорж будет с тройкой с фотографом, а ты, Морис, должен узнать, откуда взялись остальные.

На небольшом острове все старинные семейства знают друг друга, а многие связаны и родственными узами. Правда, приходится довольно долго вспоминать, кто и когда на ком женился и что из этого в результате получилось примерно лет сто назад. В силу этого Морису достаточно было обратиться к своим друзьям еще по школьным и студенческим годам, и довольно скоро он имел информацию, которая немало озадачила клан старого мастера. Об «остальных» было известно, что они «нехорошие люди».

— Филипп, — критически оглядывая белое тощее тело, лежащее на соседнем топчане, обратился к нему Василий, — а ты спортом никогда не занимался?

— По-настоящему нет. В школе была обычная физкультура, а в институте, чтобы получить зачет, записался в секцию фехтования. Был два курса «левшой на рапире», получал от этого небольшое удовольствие.

— Так ты вроде бы не левша. И вилку правой рукой держишь, а чашку тоже…

— Тут такое дело, — при этих словах Филипп перешел в положение «сидя». — Пришел записываться, ну, как положено, переоделись, построились, тренер показал нам стойку, и мне оказалось удобнее выставить вперед левую ногу. Так он своего удовольствия не стал скрывать — ты, говорит, левша. Будешь левшой на рапире. Он всем выдал рапиры, а мне со специальной ручкой, для левши.

Василий покачал головой, оказывается, Филя потенциально «двухсторонний» человек, обладает какими-то особыми качествами, которые имеют научные обоснования, и, в силу этого обстоятельства, должен иметь преимущества перед остальными.

— Что-то из фехтования помнишь? — поинтересовался, также усевшись на топчане и повернув голову в сторону соседнего топчана, Василий, поигрывая при этом мышцами рук, как это делают культуристы.

Филипп встал, повернулся спиной к океану и принял фехтовальную стойку, машинально сложив пальцы левой руки щепотью. Грудь была развернута, правая рука отведена назад, согнута в локте, а кисть руки свисала расслабленно. Левая рука с невидимым оружием была также наизготовку.

— И какие у тебя были достижения? Следов занятия спортом на твоей фигуре не видно, хотя действительно стойку знаешь, — поинтересовался с хитрой улыбкой Василий.