Жорж Кулецкий - Голубой Маврикий

Василий начал приглядываться к портрету моряка — увидел в его чертах что-то знакомое.

— Игнат, — позвал он, — ну-ка подойди сюда, повернись, стань рядом с этой картинкой, я вас хочу увековечить.

— С чего бы это?

— Есть у меня подозрение, что это твой далекий пращур — лейтенант Александр Коршиков.

— Точно?!!

— Надо отпечатать снимок, покрутить. Но общие черты совпадают.

— Точно совпадают, — изумился Филипп.

Увы, английский был не самой сильной стороной языковых познаний мадам. Она, как и все, находившиеся в мастерской, сравнивала портрет с живым Игнатом. На смеси креольского, английского и французского мадам пыталась объяснить, что муж сейчас где-то в отъезде, а сама она не из этой фамилии и родом из Майбурга, откуда ее и взяли замуж. Но муж знает всю семейную историю и может рассказать, откуда здесь взялся этот портрет.

Филипп написал ей, в какой гостинице они остановились, и пообещал, что муж получит хороший заказ на русский парусник. Так что лучше будет, если он как можно скорее свяжется с ними. Для убедительности он посулил заплатить тысячу евро, если модель корвета будет сделана в течение десяти дней.

— Ой, парни, чувствую я, что мы где-то рядом, — взволнованно, скороговоркой выпалил Филипп, когда они вновь сели в такси, чтобы вернуться в гостиницу. — И портрет здесь не просто так висит, причем висит давно. Жаль, что мужика на месте не оказалось… Мадам что-то знает, но без мужа ничего не скажет.

— А что в дневниках было по этому поводу? — поинтересовался Игнат.

— Там разбросано в разных местах, надо выписывать и сводить вместе, чтобы получилась картина.

— Значит, так, — резюмировал кавторанг, — сейчас приезжаем в гостиницу, Филипп садится за компьютер и готовит эту самую сводку из дневника, Василий занимается снимками на своем ноутбуке, а я буду осуществлять общую координацию действий, поскольку с неруководящей работой не справляюсь.

«Населения здесь немного — да и чем особенным им тут заниматься — только сахарный тростник, который надо обрабатывать на месте, а потом везти сахар в Порт Луи перекупщикам, которые отправят его дальше в Англию или еще куда. Здесь неподалеку от берега есть несколько островков, но они необитаемы и интерес могут представлять только для отшельников.

Оказалось, что мой верный Жорж обладает различными способностями, прежде всего он, конечно, вынослив и рукаст, что неудивительно для матроса, который ходил корсаром с Сюркуфом. Француз брал в свой экипаж не просто головорезов, а тех, кто мог делать что-то полезное…

…Жорж удивил меня, нарисовав мой портрет углями. Получилось очень похоже, он даже сделал меня улыбающимся, хотя мое положение отнюдь не располагает к хорошему настроению…»

Первым оказался в баре Василий, поскольку сидеть в номере в такое прекрасное время он посчитал грехом. Если уж Господь сотворил этот рай на земле, то не для того, чтобы смотреть на стены. Он расположился за столиком, заказал, можно сказать, по привычке, холодный кокос и стал мудрить со снимками на компьютере. Ему хотелось наложить изображение с картины на фотографию Игната и проверить, насколько сходятся основные точки.

Минут через двадцать он был за столиком уже не один — подошла Юлиана, которая недавно вернулась из поездки в Порт Луи. Ей, оказалось, было интересно узнать, что делает ее новый русский знакомый. Когда Василий объяснил, то она стала указывать на какие-то точки сама, замечая некоторые мелкие детали на портрете.

Оказывается, это весьма увлекательное занятие — находить сходство между фотографией и портретом, написанным художником. Оба почувствовали себя сразу и реставраторами, и искусствоведами, и даже следователями. Современный компьютер позволяет крутить изображение, совмещать два носа и находить что-то общее.

— Смотри, линия носа у них одинаковая, — говорила Юлиана. — Такое передается по наследству. И расстояние между глазами примерно равное. И изгиб бровей близкий.

— А вот разрез глаз малость отличается, у Игната он имеет что-то то ли татарское, то ли азиатское, — заметил Василий. — Но тут уже может быть наслоение следующих поколений, кто знает, чья кровь за столько лет примешалась. Да ведь и лейтенант Александр Коршиков женился в конце концов на этой самой Элизабет, вот тебе и английская линия добавилась.

Они вместе вгляделись в портрет, написанный почти полтора века назад. Краски были, конечно, не те, что нынче, но выделялись глаза лейтенанта — художник сделал их какими-то жгучими, горящими.